Горячие дозы (сборник)

Гоуф Лоуренс

– Это сериал – «Игра времени», – сказала Паркер. – Смотрите его?

– Нет.

– Очень захватывающий, – сказала Паркер. – Это вариант пьесы об эпидемии чумы в средние века.

Она взяла деревянного дятла за хвост и постучала в кружок из черной ольхи, приделанный к двери. Удары прозвучали не громче, чем стук карандаша о крышку письменного стола. Казалось, птичка выполняет скорее декоративные функции.

«Второй рыцарь!» – вопил телевизор.

Уиллоус постучал в дверь кулаком.

Внутри

зазвонил телефон. Телевизор умолк.

– Ну–ка, еще, – сказала Паркер.

Уиллоус постучал снова. Никакого ответа. Он чуть отступил и ударил в дверь ногой, оставив след на желтой поверхности. Наконец послышалось:

– Кто там?

– Полиция, – ответил Уиллоус.

– Проваливайте!

– Это насчет Оскара, – спокойно пояснила Паркер. Уиллоус подивился тому, как она умеет форсировать голос, не сбиваясь на крик.

Послышался звук вынимаемого запорного болта. Дверь открылась на три дюйма и оказалась запертой еще и на цепочку, которая сгодилась бы и в качестве якорной цепи.

– Покажите ваши карточки!

Уиллоус открыл бумажник. Паркер начала рыться в сумочке. Они предъявили золотые значки детективов, цепь загрохотала, и дверь открылась.

– Входите. Здесь беспорядок, но мне так нравится.

Потолки были низкие, около семи футов. Пылающая печь обогревала одновременно гостиную и кухню. Дверь вела, как догадывался Уиллоус, в спальню и ванную комнату. Было тепло, но воздух тяжелый, сухой и спертый. Был слышен телевизор. Трубка была снята с телефона. На плите громоздились грязные кастрюли и попахивало подгорелым мясом.

– Так в чем же дело?

Жена Пила была крашеной блондинкой. Волосы коротко острижены с боков, а спереди взбиты. Не более пяти футов роста и ста фунтов веса, определила Паркер. На ней был красный свитер с пуговицами, джинсы, перетянутые на узкой талии ковбойским поясом с серебряным набором, и черные кожаные сапоги до колен. Уиллоус дал бы ей по виду восемнадцать или девятнадцать лет.

Паркер показала на телефонную трубку, болтающуюся на шнуре.

– О, конечно. – Миссис Пил взяла трубку и сказала в нее: – Тут ко мне только что пришли. Позвоню через несколько минут. – И повесила ее, не ожидая ответа.

– Мы по поводу вашего мужа, – осторожно начала Паркер. – Не угодно ли присесть на минутку?

– Что, Оскар мертв? – вдруг выпалила миссис Пил.

Паркер кивнула. Вдова посмотрела на нее, а потом на Уиллоуса, как бы ожидая подтверждения. Тот поморгал, сдвинулся в сторону и снял пиджак.

– Мы бы хотели, чтобы вы поехали с нами в морг и опознали его, – сказал он и добавил: – Но это Оскар, вне всяких сомнений.

За дверью, которая, по всей видимости, вела в спальню, раздался глухой звук падения какого–то предмета и тут же заплакал ребенок.

– О Боже! Подождите

минутку, пожалуйста.

Вдова Пила толчком открыла дверь и, войдя в спальню, закрыла ее за собой. Плач усилился. Дверь снова открылась, и она вошла с ребенком, завернутым в голубое одеяло, села на продавленную софу, подняла свитер и дала ребенку грудь, одновременно соскребывая какие–то коричневые пятна с деревянных подлокотников софы.

– Вы расскажете мне, что с ним произошло, или предоставите мне догадываться об этом?

– Он убит выстрелом в голову, – сказал Уиллоус. – Кто–то расправился с ним. Мы думаем, что вы поможете нам выяснить, кто это сделал.

– Не имею понятия, поверьте мне. Оскара все любили. С ним было легко! – Она пустила струйку дыма в потолок. – Сказать по правде, я сомневаюсь, чтобы у него были враги. Если его застрелили, то по ошибке, не иначе, или просто обознались.

– Вы уверены в этом?

– Нет, но я не удивлена.

Паркер села на софу. Похоже, мать и ребенок не обращали на Уиллоуса никакого внимания.

– Чудная девочка, – сказала Клер. – Как ее зовут?

– Ребекка.

Ребенок получил другую грудь. Уиллоус перехватил взгляд женщины. Безутешная вдова подарила ему улыбку.

– Так как ваш муж убит четырьмя выстрелами с короткого расстояния, – сказала Паркер, – то я серьезно сомневаюсь, что тут была ошибка. – Клер повысила голос, и на этот раз в самом деле могло показаться, что она кричит, хотя она и не думала это делать. – Вы слушаете меня, юная леди?

Пепел на сигарете вдовы достиг дюйма длины и наконец упал на ковер.

– Вы знали, в какую неприятность попал Оскар с наркотиками: кто–то, кому…

– Оскар не занимался наркотиками, – перебила вдова.

– Кто–то, кому он задолжал деньги… Другая женщина.

– Он был хорошим мужем. Не любил уходить, ему нравилось быть дома с ребенком.

– Тогда почему же вы не хотите нам помочь?

– Потому что боюсь, что со мной сделают то же, что с Оскаром.

– Вам кто–нибудь угрожал?

– Уолт.

Паркер придвинулась к ней поближе. Она рискнула обнять молодую женщину за плечи и ощутила запахи лака для волос, духов, дезодоранта, лака для ногтей и застоявшегося пива. Она спросила:

– Кто такой Уолт?

– Знакомый. Предупредил, что, если я сделаю хоть небольшую ошибку, он захватит Ребекку.

Уиллоус огляделся. Это была тесная и запущенная квартирка, посуда не мыта, пепельницы переполнены, пластиковые мешки с отбросами не вынесены, а так и стоят, прислоненные к двери. Он потянул носом, прикидывая, где стоит корзина с грязными пеленками и как долго эта вдова Пил не пользовалась стиральной машиной.

– Если вы что–то решите… – Паркер передала ей свою карточку.