Горящие сердца
Шрифт:
Рассерженный Назир пошел, на автостанцию. Не зайти ли к Борису Петровичу хотя бы за Валиным московским адресом? Утром не спросил, а теперь заявиться? Нет уж, пеняй на себя, дуралей, и езжай домой. Там дела ждут, а здесь ничего не клеится...
Часы у Назира стояли. На автобус он едва поспел, втиснулся без билета. В машине много односельчан. Есть и жители Кашкатау. Назира не узнать: веселый почтальон мрачен, как зимняя туча. Иногда он пытается шутить, но получается у него плохо, и тогда на очередной вопрос кого-то из знакомых: «Какая муха тебя укусила, Назир?»
У памятника Кязиму автобус поворачивает направо, тяжело и медленно подымается в гору. Крутые повороты следуют один за другим, и машина все время идет на первой скорости.
На остановке Назира поджидала Ариубат.
«Чего она меня ждет? Что случилось?» — Назир спешит к девушке, она улыбается ему. Нет, плохого, видно, ничего не случилось...
— Добрый вечер, славная девушка! — здоровается Назир.
— И тебе тоже. Как хорошо ты научился здороваться, уважаемый почтальон! — Ариубат смотрит Назиру в глаза.
Парень отчего-то пугается этого взгляда.
— Говори скорей: случилось что? Почту получила?
— Два раза получила.
— Как это два раза? Не понимаю!
— Скоро поймешь.
— Но ведь раньше никогда такого не было!
— Раньше не было, а сегодня стало.
— Ты передала нашу почту?
— Передала два письма.
— Спасибо тебе, Ариубат! Теперь я твой раб на всю жизнь.
— Да уж конечно. Попробуй только отказаться мне служить.
— Почта у тебя в библиотеке?
— Да, пойдем, я тебе все отдам. Газеты я не успела раздать.
— Ничего.
Пока они идут до библиотеки, Ариубат старается сообразить, как начать разговор. Интересно, встретились они или нет?
— Назир, когда автобус отсюда пришел в Нальчик, ты был на автостанции?
— Нет. Я чуть вообще не опоздал.
— Значит, Валю ты не видел?
Назир останавливается. У него от волнения начинают дрожать ноги. Говорить он не может и только смотрит на Ариубат.
— Не видел?
— Н-нет...
— Она приехала утренним рейсом и уехала на том же автобусе назад.
Все ясно, все понятно. Ариубат показывает Назиру письмо, но в руки не дает.
— Вот это и есть вторая почта. Пляши! Теперь моя очередь мучить тебя. Ну, давай!
— Как я могу плясать на улице?
— Это дело не мое. Не спляшешь — письмо не отдам!
Назиру припоминаются все шуточки, которыми он в свое время осыпал Ариубат. Оказывается, приятнее шутить самому, чем терпеть чужие насмешки. Он беспомощно смотрит в ту сторону, где солнце уже готовится опуститься за седые вершины гор. Никогда в жизни ему не хотелось, чтобы оно двигалось быстрее, а сейчас хочется. Но золотые лучи щедро заливают своим светом всю окрестность.
Сжалившись над ним, Ариубат отдает письмо. Назир схватил его, не поблагодарив, и тут же распечатал.
...Ариубат встретила Валю у автобуса, видела, как девушка зашла на почту и тут же вышла. Ариубат подошла к ней.
— Кого вы ищете?
— Назира.
— Он уехал.
—
— В Нальчик.
— А когда он уехал?
— Вчера.
— И скоро вернется?
— Не знаю точно. Звонил мне оттуда, просил, чтобы я почту вместо него получила.
Валя опустила голову. Вид у нее был такой печальный, что и камень бы посочувствовал. У Ариубат, как известно, сердце совсем не каменное, ей было очень жаль Валю.
— Скажите, что вам нужно, я постараюсь помочь.
— А вы ему кто?
— Мы с ним друзья, учились в одном классе. Он секретарь комсомольской организации, а я работаю в библиотеке.
Валя оживилась.
— Значит, вы и есть та девушка, которая работает в библиотеке?
—Ну, конечно!
— Назир о вас много рассказывал и очень хвалил.
— Скажите, пожалуйста, какая нам слава! — усмехнулась Ариубат.
— Я должна этим же автобусом вернуться, — немного смущаясь, сказала Валя. — Я работала здесь, у вас в горах. Мы познакомились с Назиром. Мне очень нужно его увидеть, понимаете? Завтра я уезжаю в Москву.
— Я могу только передать, если что-нибудь нужно...
— Спасибо. Я напишу записку, хорошо?
— Хорошо, пойдемте ко мне, отдохнете у нас и напишете.
— А сколько стоит автобус?
— Полчаса.
— Тогда надо спешить. Может, я его в Нальчике встречу.
— Может быть. Ну, идем на почту, я дам вам бумагу, конверт.
Записку Валя написала быстро.
— Вот, передайте. Скажите, Валя оставила, он поймет. Очень нужно было встретиться, да, видно, не судьба.
— Валя, зайдем все-таки к нам, наш дом рядом. Надо поесть на дорогу, — пригласила еще раз Ариубат, но в это время автобус дал сигнал отправления.
Валя попрощалась и уехала...
Да, не судьба была им увидеться ни в ауле, ни в городе, ни по дороге. Может, оно и к лучшему?
Назир, во всяком случае, бесконечно рад и письму, и тому, что Валя оставила ему свой адрес. Он читает и перечитывает письмо, забыв об Ариубат. А она смотрит на него и от всей своей доброй души радуется тому, что узнала сегодня.
6. ЛАРИСА И ДРУГИЕ
Адемей молит небеса о том, чтобы продержались осенью солнечные дни. Несмотря на все его заклинания и мечты, дуют холодные ветры и льют дожди. Осталось неубранным некоторое количество сена. Немного, но осталось. И, как будто назло Адемею и Салиху, — у их зимнего пастбища.
— Ничего, Салих, — бодрится старый чабан. — Это нам испытание. Но мы его выдержим.
Салих огорчен сверх меры. Он краснеет и бледнеет при мысли о нескошенном сене.
— Сена не будет — ничего и не получится, как ни старайся.
— Получится. Будем сено беречь, на пастбище подножного корму пока хватает.
Адемей выходит из коша. Салих за ним: не случилось ли чего с отарой. Вроде бы ничего не слыхать, только дождь льет себе да льет, как из ведра. Вокруг овчарни, по временам отряхиваясь, ходит бдительный Бёрюкес. Чабаны возвращаются в кош, усаживаются поближе к очагу.