Горящие сердца
Шрифт:
Асхат уже так привык к этому неумолчному гулу, что даже не замечает его. Только говорит он теперь очень громко.
Во второй бригаде экскаваторщиков трудится почти одна молодежь. Немудрено поэтому, что Асхат чуть ли не все свое время проводит здесь. Парторг Сокуров упрекает его за пристрастие к молодежной бригаде, но ничего не попишешь — дел невпроворот, хорошо бы хоть с ними справиться как следует.
Умение организовывать работу, как известно, приходит к человеку не сразу. Поэтому и настроение у комсорга стройки меняется, как погода. Сегодня люди видят его веселым и улыбающимся, назавтра —
Сегодня Асхат с группой молодых рабочих собирается бетонировать тот отрезок канала, где уже закончены земляные работы. Идут дружной гурьбой, шумят, смеются. Серьезен, пожалуй, один только прораб Малкаров.
— Боюсь, друг, — тихо говорит он Асхату, беря его под руку, — не управимся мы к празднику.
— С такими орлами да не управимся! — откликается комсорг; чувствуется, что в его вопросе заключен и ответ.
— Что ж, пусть будет по-твоему, но все же... — Прораб достает из кармана пачку сигарет — надежное средство для улучшения настроения.
— Закуришь? — спрашивает он Асхата.
— Пока я еще не покупаю для себя болезни!
Ребята смеются. Не смеется лишь один из них, курчавый Шамиль.
— Молод еще, не знает вкуса табака! — бурчит он себе под нос и демонстративно закуривает. — Влюбился бы разок до чертиков, как я, например, — небось, сразу закурил бы. Да еще и запил бы в придачу. Без курева да выпивки — какая жизнь...
— Что ты там бормочешь, Шамиль? — спрашивает его Башир.
— Ругаю некурящих! — недовольно отвечает Шамиль, выпуская изо рта густую струю дыма.
— А не лучше ли вообще не курить?
— Как так — лучше? Когда у тебя кончаются сигареты, значит, и стрельнуть будет не у кого?
— Зато, когда никто рядом не курит, своих сигарет надолго хватит! — улыбается Башир.
— Ничего ты не понимаешь!
— А ты объясни, если такой умный, да побыстрее, скоро дойдем уже...
— Все-то ты торопишься. А куда?
— Ты, что ли, за меня будешь работать? Ну, рассказывай, если есть что.
— Вот, к примеру, идешь ты в магазин, — начинает Шамиль, загадочно улыбаясь, — а у тебя не хватает пяти копеек на чекушку. Так? Ты, конечно, постесняешься попросить у незнакомого человека. Так? А если тебе хочется курить, а у тебя нет сигарет, ты у любого попросишь без стеснения, и никто тебе не откажет. Понял, в чем секрет?
— Тьфу, что за ерунда! У тебя получается, будто курево сближает людей. Замечательная теория, ничего не скажешь.
— Не знаю как насчет теории, а на практике именно так выходит. Зачем же тогда государство
— Вот этого я как раз и не понимаю, — искренне признается Башир.
— То-то и оно, — говорит Шамиль, очень довольный тем, что последнее слово осталось за ним. — Все равно, дружок, закуришь рано или поздно...
— Нет уж, научи меня лучше чему-нибудь другому.
— Могу научить пить не пьянея. Хочешь?
— Ну, знаешь... Если уж выбирать, то, по-моему, лучше курить.
— Ну вот и выбери одно из двух, а я научу. Ты же сам без конца твердишь: один — за всех, все — за одного.
— Вы о чем, друзья, — спрашивает Асхат, подходя к ним.
— Пусть тебе Шамиль скажет, — отвечает Башир.
Шамиль молчит. Вообще-то в свои светлые минуты он относится к Асхату с явным уважением: ценит его за ум, образованность, душевный такт. Жаль только, что такие моменты просветления случаются у Шамиля редко. И он торопится заглушить их водкой, и забывает благие порывы так же быстро, как пьянеет... Парень лжет, когда говорит, что умеет пить не пьянея. Как раз этого-то он не умеет.
Жизнь у Шамиля сложилась неладно, путано. Родители его поженились после войны; отец — инвалид, мать постоянно тревожится за его здоровье, работает за двоих. Немало огорчений принес ей и Шамиль — учился плохо, еле дотянул до окончания школы.
Ни о каком вузе, конечно, и речи не могло быть. Рано начал курить, пить, связался с плохой компанией. Сейчас отцу совсем тяжко — болят старые раны, работать почти не может. Насилу мать уговорила Шамиля поступить на стройку. Надеялась, бедная, что хоть какая-то помощь от него будет, а он вот ни копейки еще ей не послал. Все на себя тратит.
Не раз уже Асхат разговаривал с ним по душам, и иногда комсоргу казалось, что его слова доходят до парня, задевают в его душе какие-то струны. Да все, видно, впустую! Встряхнется Шамиль, как теленок после укуса овода, и все идет по-старому.
Совсем иной человек Башир — лучший каменщик бригады, парень крепкий, спокойный, работящий. Любит шутку, веселье, верен в дружбе. С ним Асхату легко, они с полуслова понимают друг друга. Это — не Шамиль, с тем комсоргу придется немало повозиться...
— Итак, о чем спор, ребята? — повторяет Асхат свой вопрос.
Не ответить было уже нельзя, и парни одновременно раскрыли рты:
— Да просто так... — сказал Шамиль.
— Агитирует меня начать курить! — неожиданно для себя выпалил Башир.
— Я, признаться, думал, вы о чем-то серьезном рассуждаете. К примеру, о том, как нам выполнить наши обязательства.
Слова комсорга задели Шамиля за живое:
— Дай хоть приступить к работе, — раздраженно бросает он. — Тогда и увидим, кто что выполнил и кто чего стоит.
— Это время уже наступило, — отвечает ему Асхат.
— Да справимся мы с этим, Асхат, не бойся! Вот посмотришь — выполним обязательства к сроку! — веско говорит Башир.
Асхат немного отстал. Он недоволен собой: нет у него еще настоящего подхода к людям. Ребята шутят, смеются, а он, как дятел, долбит одно и то же: нормы, работа, обязательства... Так делу не поможешь.
— О чем задумался? — спрашивает Асхата прораб, снова оказавшийся рядом. — Не о моих ли опасениях?
— Пожалуй, ты угадал, Жунус.