Господь хранит любящих
Шрифт:
История, которую я должен здесь изложить, началась апрельским вечером 1944 года в Зеленой гостиной итальянского посольства в Берлине. Шла война. Столица так называемого великого германского рейха только что подверглась англоамериканским воздушным налетам. Битва за Сталинград была проиграна. Сражение за Африку проиграно. Высадка союзников в Нормандии еще предстояла. Голодная, полная страха и отчаяния жизнь теперь протекала в промежутках между воем сирен, фосфоресцирующими ливнями и ковровыми бомбардировками, с Би-би-си, карточками и партийными шпиками.
В тот апрельский вечер — рейхсрадио Берлина
— Возможно, скоро, — говорил он напевным голосом даме в черном вечернем платье, — нам придется устраивать приемы в каком-нибудь подвале. Это будет скандал!
У дамы были коротко стриженные белые волосы. Ее кожа была чистой, глаза прозрачно-голубые. Ей было двадцать четыре года, и звали ее Петра Венд. Она в первый раз была в итальянском посольстве. Посол, нашедший ее в каком-то ночном ресторане, был стар и уродлив, но нормальной ориентации и любил красивых женщин. Он был charmant [53] . Он знал, как угодить женщинам. Те, кто знавал его интимно, отвергали ради него общество всех прочих мужчин.
53
Очаровательный (фр.)
— У нас в Берлине теперь не так хорошо, — говорила Петра Венд, жадно вгрызаясь в аппетитный сэндвич с красной рыбой, которой теперь в Берлине было не так уж много.
— Как только мы добьемся окончательной победы, ваш город будет отстроен заново и станет еще лучше, — ответил атташе по культуре, радуясь, что ему удалось избежать иронии в голосе. Он хорошо говорил по-немецки.
— Вы работаете на киностудии?
— Да, я ассистент художника по костюмам. Это, — продолжил педераст, — не тот уровень для женщины вашей красоты, фрейлейн.
Он выставил свои прекрасные зубы и подумал, что Петра ему действительно нравилась. Она была ухоженной. И, несомненно, очень чистой. Атташе по культуре печально подумал, что в принципе ничего не имеет против женщин. Единственно, что ему мешало сблизиться с ними, был их запах. Иногда женщины были очень даже милы, но кому под силу вынести их запах?!
Атташе по культуре спросил:
— Не доставило бы вам удовольствия немного пожить в Риме?
— Синьор Росси, — ответила Петра, — через пару минут здесь будут англичане. Вы надо мной смеетесь?
«Она пахнет,
— Я говорю серьезно. Вы могли бы оставить свою работу — ну, скажем, на несколько месяцев?
— Я не понимаю вас.
— Милостивая госпожа, — сказал атташе по культуре, — вы молоды, вы красивы, вы из хорошей семьи. Это входит в обязанности нашего посольства — приглашать в Рим красивых молодых девушек из хороших семей. Вы — наши гостьи. Вы живете в маленьких палаццо и можете делать все, что вам заблагорассудится.
— Вы хотите сказать — безо всяких обязанностей?
— Безо всяких обязанностей, фрейлейн. Мы надеемся, что каждое из таких приглашений служит укреплению дружественных связей между нашими странами.
— Это звучит как сказка, — сказала Петра.
— Может быть, и звучит так, но это не сказка. Фрейлейн Венд, позвольте мне от имени его превосходительства господина посла пригласить вас в Рим. Если хотите, можете выезжать хоть завтра. Вы тут же получите домик на Виа Аппиа.
— Но это невозможно. Такого не бывает!
— Бывает, фрейлейн, — ответил с улыбкой атташе по культуре, подумав про себя, что его отталкивает не только их запах, но и отсутствие ума.
От мужчин атташе по культуре ума и не требовал, напротив, это даже было помехой. В женщинах ему ума не хватало. Он с тоской подумал об идеальном унтершарфюрере [54] по имени Клаус Цшайле и спросил:
— Так вы принимаете приглашение?
— Мне надо подумать, — ответила Петра.
54
Unterscharf"uhrer (нем.) — заместитель командира отряда в национал-социалистской молодежной организации «Гитлерюгенд». (Прим. ред.)
— Разумеется, фрейлейн.
— К тому же у меня нет денег…
— Вы — наша гостья. Мы откроем вам счет в банке.
— Но я не могу принять этого!
— Можете, фрейлейн, можете! Господин посол обожает красивых женщин. Для него они — посланцы Божьи, — возразил атташе по культуре, подумав про себя, как это противно снова и снова повторять все те же фразы. Он решил поговорить со своим начальником. Почему это ондолжен приглашать этих молоденьких девушек. Если министерству иностранных дел в Риме нужны эти осведомительницы, пусть он, черт возьми, придумает что-то новенькое! Ну сколько можно рассказывать романтические сказочки о бесплатном пребывании в Риме…
— Я… я думаю, что это самое поразительное приглашение в моей жизни! — сказала потрясенная Петра Венд.
«Ну, слава Богу», — подумал атташе по культуре и, улыбаясь, спросил:
— Стало быть, вы едете?
— Да, — ответила Петра.
Снаружи завыли сирены. Воздушные бои за Дойчен бухт докатились до Берлина.
10
В эту ночь столица рейха потеряла всего лишь 526 человеческих жизней. Это была относительно спокойная ночь, были сброшены в основном фугасы и зажигательные бомбы.