Госпожа графиня
Шрифт:
Словно ответом на мои горькие мысли со стороны леса завыл волк. Ему тут же ответили товарищи. Вой был гораздо ближе, едва ли половина расстояния между опушкой и усадьбой. Они почуяли меня и идут сюда.
Ну вот и всё. Это конец.
Истерика накатывала волнами, грозя утопить меня в океане ужаса и боли. Как же страшно умирать так…
Я сползла по бревенчатой стене и в изнеможении опустилась на мёрзлые доски. Ну хоть снег сюда не долетал. Крыша крыльца была достаточно широкой. Похоже, мне повезло, и последние мгновения жизни я проведу
Я горько усмехнулась.
Сейчас как никогда отчётливо я понимала, что хочу жить. Очень сильно хочу.
Было так страшно вслушиваться сквозь метель и представлять, как волчья стая подступает всё ближе. Людей нет, ворота несут декоративную функцию, и ничто не помешает голодным хищникам подобраться ко мне. Сегодня их ждёт неплохой ужин…
Нет! Не хочу думать об этом! Слишком страшно.
Я прикрыла глаза и начала вспоминать своё детство. Те чудесные годы, что я прожила в Дубках. Сначала с бабушкой, а после её смерти со слугами, которые были для меня самыми родными людьми.
Я вспоминала нянюшку, которая пела мне колыбельные. Дородную Насью, которая пекла вкуснейшие пироги с творогом и ягодами. Для меня кулинария всегда казалась волшебством, потому что Насья не готовила, а творила.
Сколько времени я провела здесь же, на кухонном крылечке, играя и одновременно принюхиваясь к изумительным ароматам, сочащимся сквозь открытую дверь. А потом Насья выходила и звала меня:
«Барышня, пойдёте со мной за зеленью?»
«Пойду», – всегда с охотой отвечала я.
Мне нравилось смотреть, как люди возятся на огороде. Пусть пачкать руки мне и не разрешали, но всё равно я ощущала себя причастной к чуду сотворения.
Уходя, Насья всегда закрывала дверь на замок, а ключ прятала в щель между брёвнами.
«Зачем?» – каждый раз удивлялась я. У нас не было воров, да и все в усадьбе знали, где лежит ключ.
«Мне так спокойнее», – отвечала кухарка, ловко засовывая руку в щель.
Бабушка говорила, это оттого, что Насья в жизни многое повидала, вот ей и сложно верить людям. Я тогда не понимала, как это не верить людям, но принимала бабушкины слова.
Стоп!
Какая-то мысль мелькнула в мозгу и исчезла, смытая потоком тёплых детских воспоминаний. Кажется, что-то про ключ.
Ключ! Какая же я идиотка! Даже не догадалась проверить!
Вспыхнувшая ярким огнём надежда заставила немедленно действовать. Вот только подняться на ноги оказалось совсем не просто. Перестав двигаться, я окоченела. И теперь с трудом разгибала непослушное тело.
– Ну же, Оливия, – уговаривала себя шёпотом. – Просто проверь. А там уже и отдохнёшь. Либо в тёплой кухне, либо в тёплых желудках волков.
Звери тут же напомнили о себе. Судя по голосам, они находились уже совсем рядом. У меня почти не оставалось времени.
– Ну же! – я заставила себя подняться.
И, держась одной рукой за стену, двинулась к углу. Именно там, под самой крышей, и находился тайник для ключа. Только бы Насья перед отъездом
Чтобы добраться до щели пришлось привстать на цыпочки. В детстве я и вовсе не могла дотянуться. Рука в перчатке легко скользила по гладкому бревну, только пальцы ничего не чувствовали. Я слишком замёрзла.
«Всё-таки Насья не оставила ключа», – успела подумать я, как вдруг ладонь на что-то наткнулась. Что-то небольшое и твёрдое.
Одеревеневшие пальцы не смогли удержать находку. Она скользнула вниз, с металлическим звоном пропрыгала по доскам и затихла.
– Нет, – выдохнула я, чуть не теряя сознание от ужаса. – Пожалуйста, не теряйся. Ты не можешь исчезнуть, когда я так близка к спасению.
Волчий вой напомнил, что мне следует поторопиться. Я опустилась на колени и зашарила руками по полу. Но ничего не выходило. Пальцы окончательно лишились чувствительности. И сквозь зимние перчатки я совсем ничего не ощущала. Но и стянуть их оказалось делом непростым. Будто я превратилась в деревянный портняжный манекен – тяжёлый и неповоротливый.
Спасибо волкам, которые, радуясь скорому ужину, завывали на все лады. И страх заставлял меня превозмогать боль в окоченевших суставах и ползать по доскам, перебирая руками.
Ключ звякнул под правой ладонью, когда надежда уже почти угасла. Я сжала одеревеневшие пальцы, наверняка посадив с десяток заноз, но совершенно не почувствовав этого.
Металлический ключ колол холодом, но я была счастлива.
Придерживая его обеими руками, чтобы ненароком не уронить, кое-как вставила в скважину замка. Он покрылся ржавчиной и с трудом поддавался. Но волчий вой за спиной придавал мне сил. Обхватив замок одной рукой, второй изо всех сил провернула ключ. Чуть помедлив, словно нехотя, он поддался.
Ещё немного усилий, и я вытащила замок из петель. Из последних сил дёрнула ручку двери, и та открылась с протяжным скрипом.
За спиной раздалось грозное рычание. Хищники не были готовы расстаться с ужином. Молясь всем богам, я бросилась вперёд, одновременно захлопывая за собой дверь.
Глава 7
Снаружи раздался разочарованный вой. По дереву заскребли когти. А я разрыдалась от облегчения – всё позади. Теперь я в безопасности. Вытерев слёзы рукавом, я на ощупь нашла засов и задвинула его в пазы.
Во флигеле царил абсолютный мрак. Пахло сыростью и нежилым домом. Это помещение давно не протапливали. И здесь никто не появлялся.
Я сняла плащ, отряхнула его от снега, пока не растаял и надела обратно. Возможно, это мой единственный шанс согреться этой ночью, ведь я не представляла, как добыть огонь и растопить печь.
Согревая дыханием окоченевшие руки и сожалея о забытых снаружи перчатках, я смотрела в темноту перед собой. И совершенно не представляла, что теперь делать. Да, я спаслась от хищников на улице, но как быть с холодом внутри?