Госпожа моего сердца

Кинсейл Лаура

Они мало говорили между собой. Хотя охота и создала некоторое подобие близости между ними, устранив неприятную натянутость и официальность, она была потом сильно обижена его дикими подозрениями. Подумав, она решила, что не будет подыскивать ему жену.

Его кольчуга позвякивала в такт шагам и стала привычной за многие-многие часы их молчаливого марша. Теперь, когда они вышли с заболоченных участков на более твердую землю, копыта коня стали выбивать дробь. Луга стали переходить в лесную местность. Прямые стволы берез казались тысячами

соборных колонн, поднимающихся из удивительного пола, покрытого пожухлой травой.

— Когда-то это было пашней, — нарушил он молчание, указав своей рукой в тяжелой перчатке на поле, едва хранившее теперь очертания борозд. Там и сям на нем были видны молодые березы.

— Боже, — сказала тихо Меланта. — Давно покинуто?

— Да. Лет двадцать, а то и более того.

— Смерть?

— Да, моя госпожа. Никогда не было особенно оживленным местом, а затем… — Он пожал плечами. — Зачем держаться за него, когда на востоке имеются хорошие земли и нужны работники.

Она кивнула. Да, конечно. Так было везде. Многие земли пустели, когда на самых плодородных местах не хватало людей.

Ей было девять лет, когда умерла ее мать, и она осталась с братом Эдвардом и отцом. Отец очень переживал и больше не женился. И никогда больше он не смеялся и не был весел, а затем заплакал еще раз — когда Меланта отправилась в Италию в роскошном караване, присланном за нею принцем Лигурио.

Больше она уже не увидела своего отца. Но он помнил о ней. Он не осуждал ее за смерть брата, а в своем завещании указал как наследницу всех своих владений.

То была другая жизнь.

С тех пор, как она оставила дом, она постоянно чего-нибудь опасалась. Боялась. Она боялась каждый час, каждую секунду. Все восемнадцать лет.

Находясь здесь, в удалении, она искренне желала, чтобы эпидемия чумы усилилась и убила их всех: Риату, Навону. Может быть, лучше бы было не возвращаться вовсе, даже в Боулэнд. Никогда не встречаться с другими людьми. Только она и ее рыцарь. Они станут охотиться на драконов, воевать с бродягами и преступниками.

Здесь царствовал покой. Опасности были заботой рыцаря, и она была спокойна. И ей так хотелось покоя. Больше, чем Боулэнда.

— Здесь, в этой глуши, мы можем найти какую-нибудь деву, Зеленый Рыцарь, и спасти ее.

— Нам прежде надо самим уберечься, моя госпожа.

— Да ну, деву, в горе и отчаянии, в беде.

— Моя госпожа сама в беде. Нам больше не нужно никого.

— Так что же, сэр, — произнесла она, приподнимая юбку и продираясь сквозь заросли чертополоха. — Ты удовольствуешься малым? А где же ядовитый змей? Наш огненный червяк?

— Не хочет же и вправду моя госпожа повстречать дракона?

— Твой вопрос оскорбляет меня. Конечно, хочу.

Он покачал головой.

— Вы не понимаете, о чем говорите. Заинтригованная его словами, а еще больше уверенностью в голосе, она посмотрела на него. — Ты видел его когда-нибудь?

— Да, моя

госпожа.

Он сказал это таким обычным тоном, словно говорил о том, что пойдет дождь. Меланта поджала губы.

— Ты не должен разыгрывать меня, сэр Рук. Мой муж говорил мне, что все подобные создания погибли во время потопа.

Он громко фыркнул.

— Мне показалось, что моя госпожа только что желала встретиться и повоевать с таким существом.

— Что же, я всего лишь женщина, — весело ответила она. — У меня полно сумасбродства и фантазий.

— Ага, — сказал он громко и замолчал. Они еще некоторое время шли в тишине.

— Где же ты, рыцарь, видел дракона?

Он кивнул в том направлении, в котором они шли.

— Недалеко отсюда, к северу.

— Да ты просто хочешь меня напугать!

— Ха, да ведь моя госпожа ничего не боится — ни волков, ни бродяг. С чего бы огненный змей должен заставить ее дрожать?

— Огненных змеев не может быть в Британии, — упорствовала она. — Мне так объяснял мой муж. Они могут быть только в Эфиопии, Индии и тому подобных жарких странах.

Он пошел дальше.

— Наверное, я убил последнего, — сказал он. — А может быть, это все-таки был не последний дракон. Хотя больше с тех пор я их не видел. Ваш муж мог не знать всего этого, он же не провел столько лет в этих дебрях, как я.

— Он много читал. Наверное, ты просто ошибся и не разобрал, какого зверя ты убил. Говорят, что змея можно перепутать с большим скатом.

Он остановился и возмущенно произнес:

— Но это же была не рыба!

Меланта снова остановилась. Ее любопытство было задето.

— Опиши мне его.

— Не смогу, — ответил он, отворачиваясь, и снова пошел.

Она дотронулась до его руки.

— Сэр Рук, будь любезен и опиши, какого зверя ты убил.

Он покосился на нее, но не стал убирать своей руки.

— Зимой случилось это, — начал он. — Все звери далеко ушли в долины с тех утесов. Только бродяги вне закона в такое время желают оставаться там, в том гиблом месте. Однако их я не боюсь. Но стужа приносит мне заботы. Я спал на голых камнях, висела изморозь. На голове моей росли сосульки, похожие на зубья змей. Мне говорить про это страшно даже. Поверьте. Теперь не так. — Он мотнул головой на траву, которая в лесу оставалась совсем зеленой.

— Ну рассказывай же о драконе! Как он выглядел?

— Моя госпожа не желает разве знать, какую погоду он предпочитает и где обитает? Вот я обо всем вам и рассказываю.

— А! Прошу прощения. Итак, была суровая зима. И все дикие животные ушли в долины. Драконы, как я читала об этом в книгах, обитают, кажется, в душных местах.

— Я духоты не ощущал. Заночевать решил я там, в ущелье. Рядом обрыв ужасной кручей уходил… Ночь черная упала. — Он прищурился, словно снова оказался на обрыве темной ночью. — Усталость сковала тело, я упал в бессильи, дрожа от холода.