Госпожа моего сердца
Шрифт:
— Твой отец никогда не прикасался к Гринголету.
— Он сказал, если я предам его, то сокол… — Он взглянул на птицу. — Моя госпожа, он кормил его.
Он больше ничего не говорил. Он дал ей понять всю чудовищность предположения. Скрывая страх, Меланта резко сказала:
— Если у него и был сокол, то не Гринголет.
— Я принесу его. — Аллегрето смотрел ей прямо в глаза. — Чтобы доказать вам свою преданность — я не лгу вам.
Она вдруг заметила, что церковь была пуста, служба окончилась, почти все свечи потушены. Тусклый
Лучше бы он обещал будущее благополучие, взывал к ее желаниям, стремлениям, мечтам. Вместо этого он признался, что не знает их.
И просто открыто спросил, что ему делать. Как Кара.
Принести сокола не будет большим подвигом для убийцы, очаровательного мальчика с душой демона. И если он лжет и она доверится ему, то ей не останется ничего, кроме как пойти безропотно в ложе демона.
Аллегрето боялся всего трех вещей — чумы, своего отца и Гринголета. Сейчас он стоял на коленях в церкви и готов был пойти против двух из них, чтобы доказать свою искренность.
Или любовь.
— Тебе нет надобности нести его, — сказала Меланта. — Я верю.
Его губы вздрогнули, это был единственный знак радости или облегчения.
— Если ты со мной, тогда прими то, что я тебе скажу. Гринголет никогда не был у вашего отца. Он был со мной в Саронно всю ту неделю, когда я думала, что вы в Милане. А у Монтеверде такого произойти не могло. То была другая птица, специально купленная для тебя. И, надо сказать, для ужасного обращения.
Она специально перевела его внимание на низменное обращение с благородной птицей. Это было не так страшно для него.
— Я полагаю, Гринголет ненавидел тебя потому, что я не была в восхищении от твоего присутствия. А может, это из-за запаха духов. Поменяй их.
Он закрыл глаза и глубоко вздохнул.
Меланта встала, и четки скользнули у нее между пальцев. Она повернулась и вышла из церкви. Но прежде она тихо сказала Аллегрето:
— Если мы будем бояться его, нам не будет спасения.
— Да, моя госпожа. Я хорошо знаю это, — кивнул он.
Она не была в Боулэнде восемнадцать лет. На фоне весенних туч его башни не казались такими огромными, какими они оставались в ее памяти. Главная башня, обращенная к северу, бросала вызов шотландцам и бунтарям уже сотни лет.
Ее сила и щит, ее рай, — Джиан отобрал и его.
Она не посылала гонцов. Она прибыла в окружении людей аббатства. Всю процессию заметили, когда они были еще в милях пяти от дома, так как Боулэнд использовал сигнальные башни для дальних расстояний. Так что она не сомневалась — он знал, что едет она.
В полумиле от ворот замка навстречу им выехали двое всадников приветствовать их. А спустя несколько минут появился эскорт копейщиков.
На плечо ей упало несколько капель дождя, но она не стала накидывать капюшон. Она проехала по мосту и через огромные ворота с поднятой непокрытой
Когда Меланта въехала во двор, послышались приветственные крики. Там было огромное количество людей и животных. Казалось, все побросали свои дела, чтобы прийти сюда. Она знала: они хотели видеть ее, их вернувшуюся госпожу.
Среди англичан она не узнала никого, да это было и не удивительно. Все старые слуги, работавшие еще при ее отце, сменились. А вот слуг Джиана она знала. Один из них взял ее лошадь. Она увидела Кару, улыбающуюся, но с выражением ужаса в глазах. Меланта даже не взглянула на нее. Как только она сошла с лошади, навстречу ей вышел Джиан. Его малиновый плащ развевался на ветру, он улыбался.
Он опустился на колени и коснулся подола ее платья.
— Благодарю тебя, Господи! — Он перекрестился и дотронулся губами до ее платья.
— Приветствую вас, ваша светлость, — ответила она.
Вставая с колен, он подал ей руки, горячо поцеловал ее несколько раз.
— Принцесса, вы не представляете, что я перенес.
Он был чрезвычайно элегантен — одежда, духи. Она протянула ему руку.
— Я была как странник в пустыне, — сказала она. — Но что я пережила! Боже, все эти три месяца я не слышала другого языка, кроме английского.
— Это действительно пытка!
Он взял ее руку и повел вверх по ступеням в замок.
— Вы все мне расскажете позже. Пойдемте, дорогая.
Неожиданно его пальцы сжались, он остановился и стал целовать ей руки.
— Джиан, — сказала она мягко. Он выпрямился.
— Боже, я совсем потерял голову. — Он выпустил руки Меланты. — Идите к себе. Позовите меня, когда сочтете возможным.
Он мягко повернулся и пошел прочь. По пути ему встретился Аллегрето, который так низко поклонился ему, что чуть не задел лбом пола.
Джиан даже не взглянул на него. Он пересек зал и направился к лестнице.
Меланта не осознавала своего поражения до того момента, пока не приняла ванну и не выпила своего любимого вина, которое подала ей Кара. Она старалась не думать о том, что делает.
Она проиграла. Дела были намного хуже, чем она даже могла предположить.
Она в руках у Джиана. Боулэнд, который по ее плану должен был стать ее убежищем, где каждый слуга был надежен и куда ни один чужеземец не мог проникнуть незамеченным, теперь принадлежал Джиану.
Она отказалась от прав на наследство, избавилась от Аллегрето и Кары, но все они теперь вернулись к ней опять. Боулэнд! Ее безопасность, ее свобода. И еще… нет, она не должна думать о НЕМ! Она сорвется, если станет думать о нем, и Джиан, увидев это, обо всем догадается.
Кара причесывала ей волосы, и Меланта чувствовала, как дрожат ее пальцы. Она хотела накричать на служанку, чтобы хоть как-то снять напряжение. Но вместо этого она взяла мыло и стала намыливать себе лицо, чтобы смыть следы поцелуев Джиана.