Госпожа попаданка
Шрифт:
— Архонты это кто? — спросила Лена, жадно уминая за обе щеки кусок хлеба с салом.
— Архонты — это те, кто управляют миром, — пояснила Стрыга, — у вас их зовут богами. Меньших духов множество бесчисленное, ими же правят семьдесят два архонта, а из них самых главных — Семеро. Король Вельзевул, владыка Воздуха и Востока; Король Асмодей — владыка Юга и Огня; Король Левиафан, Владыка Запада и Воды; Король Велиал — Владыка Севера и Земли; Король Астарот, Воплощение Луны; Король Плутос — Владыка Смерти и Первый среди Семерых — Император Баал, Лик Черного Солнца. Эти трое почитаются по всей Империи примерно одинаково,
— Так вот что означает ваш флаг! — воскликнула Лена, — все это знаки Семерых.
— Соображаешь, — довольно кивнула Стрыга и тут же спохватилась, — да как же вы в Росковии ничего этого не знаете? Вы ведь тоже архонтов почитаете, пусть и именуете по- иному. И купцы наши нет-нет, да шастают через Топь, и жрецы с ними тоже.
И тут Лена решилась.
— Я не из Росковии, — сказала она, глядя в глаза знахарки, — то есть, похоже, оттуда, но…
И она рассказала Стрыге все. Знахарка внимательно слушала сумбурный, сбивчивый рассказ Лены и по ее непроницаемому лицу никак нельзя было понять, что она думает обо всем сказанном.
— Протяни руку, — вдруг сказала она.
Лена, недоумевая, исполнила этот приказ и возмущенно вскрикнула, когда Стрыга полоснула ее ножом по пальцу.
— Подожди здесь, — сказала она и вышла в соседнюю комнату, унося окровавленный нож.
Вскоре Лена услышала заунывные песнопения, почувствовала некий едкий запах и увидела ползущие из комнаты завитки желтого дыма.
— Ты не врешь, — вернувшись, сказала Стрыга, — не понимаю и половины того, что ты говоришь, но вижу, что не врешь. А еще вижу, что в Топь тебе возвращаться не нужно — только сгинешь понапрасну. Ищи тех, кто сможет разобраться во всем этом лучше меня: в видении мне открылось, что такие есть там, куда Марко повезет тебя продавать.
— Мне помогут? — недоверчиво спросила Лена, — там, где торгуют рабами?
— Да, — кивнула знахарка, — вот только кто и как — не могу сказать. Ты должна сама понять это. Хочешь верь, хочешь нет, но это для тебя единственный выход — в Топи пропадешь, заблудишься, снова заразу какую подхватишь, если только тебя раньше кто-нибудь не сожрет. Ты Топь краешком задела, а она знаешь какая огромная?
Лена недоверчиво покачала головой, с подозрением смотря на Стрыгу — не пытается ли она ее обмануть, заставить смириться с участью быть проданной на рынке, как скотина? Но тут же она подумала, что знахарке нет смысла врать — ведь Лена все равно не сможет отсюда удрать, да и куда — в болото? Поэтому она просто молча кивнула.
И все же выбор у нее появился. Когда она лежала, расслабленная после очередного напитка, в дверях появилась Стрыга, со странным выражением на лице.
— К тебе тут гость, — сказала знахарка, пропуская в комнату светловолосого парня. Глаза Лены полезли на лоб, когда она узнала одного из молодых спутников Марко.
— Ты меня узнаешь, — спросил он, — я Звенко…я тебя тогда.
— Я помню, — усмехнулась Лена, — что пришел? Понравилось?
Она отбросила шкуру, открыв обнаженные бедра и светлый треугольник между ними. Лицо парня залило густой краской и Лена поняла, что угодила в точку.
— Я тут лишняя, похоже, —
— Ну так что? — развязно спросила Лена, когда за Стрыгой закрылась дверь, — еще захотелось? Нет? А что пришел тогда?
— Марко Басарвак сказал, что завтра придет за тобой, — выдавил, наконец, красный как рак парень, — чтобы везти на продажу.
— Так это я знаю, — пожала плечами Лена, стараясь не выдать, как ее саму тревожит приближение этого дня, — тебя-то это каким боком?
— Давай сбежим! — наконец решился Звенко, — вот прямо сегодня. Я Топь знаю, не раз туда ходил… Правда, недалеко, но все равно. Сбежим вместе, перейдем в Росковию, будем жить там… Вместе.
Первым побуждением Лены было рассмеяться, но потом в ней внезапно вспыхнула надежда — а что если и вправду? Ни в какую Росковию, конечно, она не побежит, но ведь можно найти тот самый курган. Он приметный с этим кругом камней — вдруг удастся перенестись обратно, к Щучьим Зубам? И весь этот кошмар кончится. А паренька можно взять с собой: судя по тому, как он смотрел на Лену, через пару недель обработки его можно будет на цепь сажать, вместо собачки.
«А если не получится? — мелькнула здравая мысль, — курган в тот раз не сработал, с чего бы сейчас быть по-другому. А второй раз из того чертова болота можно и не выбраться».
Память о блужданиях по Топи и недавней хвори была слишком жива в девушке, чтобы она набралась смелости вернуться туда снова.
— Звенко, ну сам подумай, — уже мягче сказала Лена, — до Росковии почти месяц идти, через Топь, напрямик. Я-то может и пройду, да и то, кто его знает — в прошлый раз нам повезло несказанно. А ты ведь в глубине болот и не был вовсе, а там знаешь какие страхи? Я уж лучше с Марко на рабский торг — росковские купцы меня обязательно выкупят.
Звенко понуро слушал ее, выглядя еще более маленьким и юным, чем на самом деле. Когда Лена закончила, он поднял на нее глаза, полные одновременно обиды и надежды.
— Ну, если нет… может, мне можно хотя бы… как там на болоте.
— Обойдешься, — фыркнула Лена, окончательно развеселившись, — я только что из самого Лимба еле выкарабкалась, а ты мне, глядишь, опять заразу какую-нибудь занесешь. Можешь ножку поцеловать на прощание.
Она шутила и совсем не ожидала, что Звенко, опустившись на колени, быстро чмокнет ее босую ступню и выскочит за дверь. Лена откинулась на лежанку и от души расхохоталась, чувствуя, как впервые за все это время приходит в хорошее настроение.
— Правильно сделала, Оленка, — Лена так и не заметила, когда в комнате снова очутилась Стрыга, — с этим хлопчиком пропала бы, и он бы пропал. А так — может и прорвешься. Ну что, выпьем перед расставанием?
В руках она держала небольшой поднос, где дымилось парком жареное мясо с зубчиками чеснока, лежали порезанное сало и ржаной хлеб, а главное, стояла запечатанная бутыль из черного стекла и две глиняные чарки. Лена кивнула и уселась на кровати, скрестив ноги по-турецки и предвкушая грядущее пиршество. Еда оказалась вкусной и сочной, а настоянное на травах вино — крепким в меру, достаточно, чтобы развеселить, но не так, чтобы наутро подняться с больной головой. Прихлебывая из чарки и болтая со Стрыгой, Лена изо всех сил старалась не думать о завтрашнем дне.