Госпожа попаданка
Шрифт:
Спустя миг все было кончено — на месте Лактении теперь извивалось существо, длиной примерно в метр, напоминавшее помесь рыбы и змеи: с выпученными глазами, зубастым ртом и гибким телом, покрытым блестящей чешуей. Вдоль шеи твари трепетали жабры, ниже их шевелились два маленьких плавника.
Носком сапога Саломея поддела извивающееся тело и брезгливо сбросила его в подземную реку.
— С главной тварью покончено, — усмехнулась она, — теперь займемся вами.
Она дружелюбно улыбнулась окаменевшим от ужаса Эшмдохт и Дукеции, прикованным к стенам рядом с пропастью.
— Мне, конечно, известно не все, — говорила Саломея, — но достаточно, чтобы понять: такого
Архидиаконесса восседала в своих покоях, поглаживая холку очередного стража — могучего зверя, напоминавшего помесь волка и гиены, с черной шерстью и мощными челюстями. Желтые глаза внимательно смотрели на сидевшую в углу Лену. Кроме нее в покоях Саломеи находились Кайра, Амола и диаконесса Астерия.
— Ты, наверное, гадаешь, как мы так быстро тебя нашли, — спросила Саломея. Попаданка настороженно кивнула. Саломея, усмехнувшись, подала знак Амоле, а та, сняла с пояса потрепанную кожаную сумку, — Лена признала ту, что ей выдали перед изгнанием, — и небрежно вытряхнула на стол. Вывалившееся на него мохнатое существо заметалось, оглашая вздух тонким писком, пока Амола не схватила тварь, зажав ее в кулаке.
— Узнаешь? — усмехнулась Саломея, — на время «Доминацию» взяла под крыло Амола. Она же одолжила эту тварюшку у твоей сарлонской подружки.
Лена как можно равнодушнее пожала плечами, хотя ее и неприятно царапнуло то, как легко Найда перешла к новой Госпоже.
— Это было спланировано? — спросила она, — изгнание и все остальное?
— Не совсем, — сказала Саломея, — многое решалось «на ходу». Лактению я начала подозревать после того она скрыла рекомендательное письмо от Артемисии, из-за которого в Монастырь и попала тварь из Йамто. Хотя Лактения и не обязана была мне сообщать и клялась, что ничего не знала, я уже поняла, что с ней нечисто. Тогда же стало ясно, что кто-то охотится за Леной. А когда Лактения прибежала ко мне, возмущенно рассказывая о твоей драке с рабом, я сообразила на какую наживку поймать эту рыбку.
— А Звенко стал наживкой для меня? — Лена в упор посмотрела на Саломею. Кайра бросила на бывшую подопечную раздраженный взгляд, но архдиаконисса лишь спокойно кивнула.
— Да, а что тебя удивляет? Звенко был не жилец при любом раскладе. А так его смерть, как и твое наказание, придали этому спектаклю должную правдоподобность. Речь шла о заговоре, который, в случае успеха, обернулся для Некрарии невообразимыми бедствиями. Если для того, чтобы избежать их, мне пришлось пустить под нож всех рабов Монастыря, я без колебания сделала бы это. Да что рабы — тебя бы тоже запороли насмерть, если бы это помогло делу.
Лена невольно опустила глаза под холодным взглядом архидиаконессы.
— Как я и рассчитывала, — продолжала Саломея, — ловушка сработала на славу. Лактения, после посвящения Икарии, сразу же отпросилась в свое поместье. Одновременно под благовидным предлогом, Монастырь покинули и Дукеция с Эшмадохт. Поскольку мы уже следили за тобой, то вычислить, куда тебя отвезли было не сложно. Остальное ты видела. Лактения, как и ее подельницы уже наказаны, но перед этим они рассказали немало — также как и пленные «Дети Рассвета». К тому же мне удалось вызвать из Лимба кое-кого из тех, кого покрошили в поместье Лактении.
— И Аполлодия тоже? — спросила Лена.
— Его нет, — помрачнела архдиаконесса, — та же история, что и с тем мерзавцем в горах. Не знаю, куда они отправились, но точно не в Лимб.
— Возможно, если мы исследуем кристалл, — заметила Астерия, — мы проясним и этот вопрос. Если камень и впрямь подпитывается от
— Займись этим, — кивнула Саломея, — я распоряжусь, чтобы тебе передали кристалл. Именно из-за него «Дети рассвета» пошли на союз с Лактенией. Они пообещали, что превратят кристалл в могучее оружие, что поможет ей свергнуть меня.
— Лактения хотела занять ваше место? — спросила Кайра.
— Именно так, — сказала архидиаконесса, — кстати, после моего устранения они собирались избавиться и от вас обеих и от Фебрии, а также еще десятка жриц и диаконесс. Остальных собирались просто поставить перед фактом. Дукеция помогла Лактении найти кристалл: как хранительница Библиотеки, она больше других знала, что хранится в подземельях Монастыря. Эшмадохт же обеспечивала связь с Девамандом — там многим не нравится сближение Некрарии с Империей и они хотели более лояльную архидиаконессу. Кстати, ту саламандру помогли доставить именно купцы из Деваманда. Но и они, и Лактения, просчитались, связавшись с теми, кого они считали простыми исполнителями.
— Вы о Детях Рассвета? — спросила Астерия, — кто они вообще такие?
— Что-то вроде тайного общества и одновременной секты, — покачала головой Саломея, — предельно враждебной любой из ныне существующих религий — и тевманской «Вере семидесяти двух» и девамандскому Ажи-Дахаке и нашей Триморфе. Всем им «Дети Рассвета» противопоставляют Единого Бога, воплощенного в образе Солнца Сияющего, которым, якобы, раньше было Черное Солнце. Они проповедуют, что мир должен быть очищен путем истребления власть имущих, в первую очередь аристократии и ее родовых кладбищ. Это распечатает силы Рассвета и установит на планете «Золотой Век» где все будут равны, не будет богатых и бедных, знатных и простолюдинов, а единственным богом станет Солнце, которое взойдет с Востока.
— Бред! — фыркнула Астерия.
— И бред опасный, — заметила Кайра, — тем более, если я правильно поняла, эти сектанты пытаются возмущать народ.
— Да, — кивнула Саломея, — тот самый, «брат Парал», что пытался уничтожить Кратиада с Каллидорой, проповедовал свое учение тамошним крестьянам.
— Если они ненавидят нас всех, — заметила Кайра, — значит, они обманывали и Лактению.
— Скорее они все обманывали друг друга, — усмехнулась Саломея, — тот еще змеиный клубок. Лактения собиралась использовать их, чтобы расчистить себе путь к власти, а потом истребить случайных союзников. Проблема в том, что для того, чтобы избавиться от меня, Лактении пришлось бы впустить «Детей» в Монастырь — чтобы сделать грязную работу их руками. Аполлодий убедил ее, что без кристалла, — они зовут его Солнечный Камень, — у них ничего не получится, а чтобы усилить Камень его нужно окропить кровью «рожденной под истинным солнцем».
— О чем речь? — недоуменно вскинула бровь Астерия.
— Я потом объясню, — сказала Саломея, — возможно, это учение таит в себе больше, чем они пытаются показать. Как-то ведь они превращают в оружие против мертвецов лучи Черного Солнца, также как и ножи, помеченные их символом. Солнечный Камень таил еще большие силы, — и с его помощью, после моего убийства, «Дети Рассвета» собирались расправиться и с Лактенией и всеми жрицами, до кого бы им удалось дотянуться. Но главная их цель — Монастырский Некрополь. Уничтожив один из источников нашей силы, затем они ввергли бы Некрарию в жестокую гражданскую войну, которую ослабленный Храм уже не смог бы сдержать. Именно ради этого сеялась и рознь между благородными Домами. В войну вмешались бы Империя и Деваманд и «Дети Рассвета» использовали бы это, чтобы спровоцировать войны уже в этих странах.