Госпожа Смерть
Шрифт:
Никки бегло взглянула на Натана.
— Я помогла убить злого чародея, но не приписывай это внезапное возрождение мне. Это не моих рук дело.
— Возможно, у Старейшего Древа все еще оставалось немного энергии, — предположил Натан, — до которой Пьющий жизнь не успел добраться. Вероятно, это и спровоцировало пробуждение.
Никки оценивала взглядом зеленую дымку леса, которая уже полезла в запустение. Даже с такого расстояния она слышала звуки жизни — это шевелились растения и ветки. — Растет, как на дрожжах… — Она нахмурилась, глядя на разросшуюся зелень
Натан вскинул бровь.
— Ты придираешься к изобилию жизни, колдунья? После столь значительного опустошения это ведь хорошо, не так ли?
Никки прищурилась. — Вот это?
Раньше, чем ожидалось, группа достигла края пышных зарослей, как если зелень значительно ускорила свой рост, чтобы встретить их. Воздух был влажным и густым от запаха трав, листьев, пыльцы и тошнотворно-сладкого аромата раскрывающихся соцветий.
Тистл глазела во все глаза.
— Я никогда не видела ничего подобного.
Саймон протянул руки, будто приветствуя чрезмерно настойчивые джунгли. — Это чудесно! — Огромные папоротники разворачивали свои ветки, и деревья, поскрипывая, успевали вытянуться на невероятную высоту за слишком короткий промежуток времени — оно будто ускорилось, позволяя лесу нагнать все, что он утратил из-за Пьющего жизнь.
Тугие ветки распускали бесчисленные листья, из них с шелестом вылезали новые отростки. Во все стороны расползались лозы, напоминая подергивающиеся щупальца. В ушах Никки этот переполох безудержного плодородия звучал зловеще и тревожно… и даже опасно.
Стволы деревьев росли вширь безумным темпом, они стонали в муках от слишком ускоренной жизни. Колышущиеся ветки звучали взмахами клинков. Растения разбрасывали по всей округе туман пыльцы. Кустарники и цветы плевались семенами, грибы расшвыривали свои споры во всех возможных направлениях. С шепотом и шипением всходили травы.
Группа людей из Клифуолла стояла, дивясь неожиданному зрелищу. За это время всходило все больше новой поросли, травы и бурьян расползались по всей округе, отвоевывая территорию у выжженного запустения. Эти первобытные джунгли приобрели немыслимую скорость произрастания.
— Милостивая Мать моря! — Бэннон поначалу удивленно улыбался, но выражение изумления на его лице сменилось беспокойством. — Не слишком ли быстро, вам не кажется?
В воздухе гудели и жужжали пчелы с жуками. Волнами поднимались темные тучи комаров.
Саймон крикнул в сторону леса, как будто взывая к кому-то в нем присутствующему:
— Спасибо! Мы благодарны за возвращение жизни!
Между деревьями и ветвями возникло движение, в зеленых наклонных тенях промелькнули большие очертания человеческих фигур — обнаженные, стройные женщины, чья пестрая кожа обеспечивала превосходную маскировку среди листьев. Ветки и лозы расступились, чтобы показать трех девушек, вставших неподалеку от собравшихся учеников.
Девушки были такими же цветущими, как и сам лес, их груди и бедра наполняла жизненная сила, волосы являли собой переплетение листьев и мха. Они выглядели чуждыми, их измененные тела больше
Бэннон ахнул. Губы юноши изогнулись в непонятной улыбке.
— Лорел? Одри? Сейдж?
Когда эти три фигуры подвинулись ближе, за ними следом поползла и лесная подстилка. Глаза созданий сверкали радужным зеленым светом. Помощницы Виктории трепетали силой плодородия, сущностью леса и самой жизни. Они источали витающую в воздухе непреодолимую тягу манящего запаха, как животные в период течки. Даже Натана, казалось, взволновало их присутствие, вместе с Саймоном и остальными мужчинами в группе. Воздух насквозь пропитался половым влечением.
Бэннон тяжело дышал, кожу покрыла испарина, он покраснел от страстного желания. Взгляд на лице юноши выдавал тоску от разлуки. — Вы ушли, — сказал он. — Я не знал, куда. Я искал вас.
— Мы ждали тебя, Бэннон, — сказала Лорел, хихикая. Две другие девушки поддержали ее.
— Мы хотели видеть тебя здесь.
— С нами.
Саймон оказался более настойчив. Его рот вытянулся, потакая мужской потребности, глаза сияли глянцем. Он выскочил впереди группы, преграждая путь остальным.
— Столько жизни, столько надежд, — сказал он. — Мы хотим вас. Я хочу вас!
— Да, подойти поближе, — поманила Сейдж, пристально глядя на него. — Мы тоже тебя хотим. Мы хотим вас всех.
Бэннон попытался присоединиться к Саймону, но ученый-архивариус оттолкнул соперника в сторону, раскинув руки. Он даже не представлял, что делает.
— Вы вернули лес, — воскликнул Саймон. — Вы противодействовали проклятию Пьющего жизнь. Это чудесно!
Три зеленых лесных создания потянулись к нему в приветствии. — Этого хватит, хватит всем, — сказала Одри. Их мягкие и манящие пальцы внезапно превратились в заостренные деревянные шипы. Ногти изогнулись, став предельно острыми колючками.
Саймон ничего не заметил, опьянев от густого, соблазнительного аромата в воздухе. Глаза мужчины заволокло, рот раскрылся в довольной улыбке. Когда лесные девы разорвали его на части, он даже не успел вскрикнуть. Они пронзили его пальцами-шипами, вспарывая колючими когтями. Девушки рассекли и вывернули его плоть, срывая ее, будто кору с поваленного дерева.
Несколько учеников закричали и кинулись прочь. Некоторые застонали, словно не веря увиденному.
— Саймон! — завопила Мия.
Выпустив всплеск оборонительной магии, Никки отбила своих спутников за пределы досягаемости смертоносных созданий.
— Лорел, нет! Одри, Сейдж! — прокричал в ужасе Бэннон.
Как ни странно, когда девицы бросили истерзанный труп Саймона на бесплодную землю за пределы леса, его кровь уподобилась магическому эликсиру, мощному животворящему заклинанию. Едва красные капли просочились в мертвую почву, тут же скорчились, как земляные черви, новые корни. Поросль зеленой травы и разворачивающиеся листья полезли ввысь, формируя ковер в исчезающих очертаниях мужчины.