Госпожа Удача

Эшли Кристен

— Никогда не записывается, — продолжал он. — Думает, что город принадлежит ей. Вечно спохватывается в последний момент и полагает, что я свободен в любое время. Разве я похож на стилиста, который принимает в любое время? Э-э… нет.

Дверь открылась, и вошла фигура, до этого момента скрывающаяся за жалюзи, и это оказалась никто иная, как Мисти Китон.

Я замерла.

Дерьмо. Дерьмо. Гребаное дерьмо.

— Мисти! — завопил Доминик, будто не жаловался на нее пять секунд назад, а она была его лучшей школьной подругой, которую он не

видел с тех пор, как они напились в дымину на выпускном, и только что встретились глазами спустя двадцать пять лет на вечере встречи выпускников.

Но Мисти тоже застыла, не сводя с меня глаз. Очевидно, она понятия не имела, что я здесь работаю.

Я пришла в себя первой и двинулась к стойке администратора, не сводя с нее глаз, в голове кружилась уйма вариантов, как разыграть данный сценарий, так много, что я не могла остановиться ни на одном, и все время, пока шла, чувствовала, что Доминик идет за мной следом.

— Давно не виделись, дорогая. Что привело тебя в Дом Вечной Красоты Доминика? — спросил Доминик Мисти (на самом деле, салон назывался не так, а «Карнэл-Спа», но Доминик все время изобретал разные забавные названия).

Вздрогнув, Мисти нерешительно двинулась к высокой стойке администратора, остановившись напротив нас.

— Э-э, я пришла узнать, не сможешь ли ты меня втиснуть в расписание, Доминик, — тихо сказала она, переводя взгляд с Доминика на меня. Тяжело дыша, она уставилась на Доминика, одарила его дрожащей улыбкой и закончила: — Экстренная ситуация.

Она нервничала. И она нервничала из-за меня.

Так и должно быть. Она знала, что я в курсе ее поступка. Что, стоя напротив нее, жажду вырвать ей волосы, выцарапать глаза и повалить на пол, а когда она упадет (среди прочего), пнуть в живот и плюнуть на нее.

К несчастью, я не могла этого сделать из-за Тая.

К счастью, она этого не знала.

Мои глаза сузились. Словно почувствовав это, она посмотрела на меня, и я с удовольствием увидела, как побледнело ее лицо. Тут заговорил Доминик, они снова повернулись к нему.

— Девочка, ты же знаешь, как я люблю твои волосы. Но на час у меня по записи осветление и стрижка, а пока волосы прокрашиваются, придет одна из моих милых старушек на маникюр. Мой день расписан полностью. Кайлин на обеде, но по возвращении, она тоже будет занята весь день. Мы не можем тебе помочь. Запишись на прием, кажется, у меня есть свободное время в конце следующей недели.

— Но мне нужно привести себя в порядок к вечеру вторника, — заявила она.

— Извини, дорогуша, ничем не могу помочь, — ответил Доминик, качая головой, ее глаза скользнули ко мне и обратно к Доминику, она заговорила нерешительно, и я знала почему.

— Доминик, для Чейза это очень важно. Он сказал мне о мероприятии некоторое время назад, а я начисто забыла. А ты знаешь, он не из тех, кому нравятся отросшие корни, — тихо призналась она.

Хорошая новость. Чейз разозлится на жену за то, что она такая идиотка.

И еще одна хорошая новость. По тому, как она это сказала, было ясно, что она часто вела себя как идиотка, и Чейзу это не нравилось. Тревога в ее глазах говорила, что он не против сказать ей об этом.

И снова хорошая новость. Было ясно, что в доме Китонов не царила атмосфера веселья и счастья.

И последняя, большая, чертовски хорошая новость. У нее действительно были корни. Блондинка была ненатуральной. Мне это нравилось.

Все это заставило меня почувствовать

себя лучше. Чрезмерно лучше.

Мои глаза не сузились, и я почувствовала, как приподнялись уголки губ.

— Прости, дорогая. Сегодня никак, — сказал Доминик.

— А ты можешь втиснуть меня куда-нибудь во вторник? — спросила она Доминика, и теперь, чувствуя себя полезной, я потянулась к расписанию, открыла его и перевернула страницы.

— Давайте взглянем.… — вступила я в разговор, просматривая каракули на колонках Доминика и Кайлин. Потом я посмотрела на Мисти. — Прости, детка. Ни одного свободного места. Все занято. — Я перевернула страницу, потом еще одну, потом еще и продолжала, пока не пролистнула через две недели вперед и не объявила: — Есть свободное время через две недели в четверг. На два часа. Тебе подходит?

Она уставилась на меня, затем осторожно прошептала:

— Мне нужно в этот вторник. Можешь кого-нибудь подвинуть?

— Нет, — ответил за меня Доминик, и она посмотрела на него. — Вот что я тебе скажу, милая, в Шантелле есть пара приличных салонов. Может, они тебя примут. Лекси запишет тебя сейчас же, если они не смогут, я приму тебя через пару недель. Позвони в Шантелл.

— Все в Карнэле ходят к тебе или Кайлин. Я не могу поехать в Шантелл, — запротестовала она.

— Дорогая, послушай, — ответил Доминик, его голос становился напряженным, он терял терпение. — Я бы с удовольствием помог тебе, но уже объяснил, что не могу. Мне жаль, что твой мужчина не обрадуется, но, Мисти, я уже говорил тебе раньше, если я тебе нужен, записывайся за две-три недели. У меня куча байкерских сучек, у которых постоянные встречи. Они не подвинутся. И этих сучек нельзя просить подвинуться. А теперь поговори с Лекси, и впредь записывайся заранее, чтобы избежать разочарований. Не можешь ехать в Шантелл, сходи в аптеку, купи осветлитель, а я разберусь с повреждениями во время твоего следующего визита сюда. — Звякнул дверной колокольчик, я перевела взгляд в ту сторону, а Доминик продолжал говорить: — А вот и моя клиентка на час. Привет! — крикнул он и, повернувшись к Мисти, добавил: — Лекси тебя устроит. Наслаждайся Чейзом, дорогая. — Потом он обратился к клиентке. — Красавица, иди сюда. Давай подправим твое великолепие. — А потом он поспешил прочь, когда его клиентка-байкерша двинулась к нему, с нескрываемым презрением глядя на Мисти и в то же время с явным любопытством на меня.

Я проигнорировала это, устроилась в кресле на колесиках и взяла гелевую ручку с тонким стержнем и цветочным рисунком по бокам, которая писала фиолетовыми чернилами, держатель для ручки тоже был фиолетовым (как и большая часть интерьера салона, не говоря уже о вывеске снаружи), но на держателе поблескивали белые бабочки (как и на вывеске над входом).

Сняв колпачок, я коснулась кончиком ручки ежедневника.

— Итак, — начала я, лучезарно улыбаясь Мисти, — через две недели в четверг? В два часа?

Ее взгляд скользнул вниз, ко мне.

— Э-м…

— И постоянная запись каждые шесть недель? — уточнила я.

— Гм… — пробормотала она.

Я склонила голову набок.

Она прикусила губу.

— В четверг? Через две недели? В два часа? — подсказала я.

— Я, хм… ладно, — сдалась она.

— Отлично, — я опустила голову и вписала ее имя, пропустив слово «сучка» (по понятным причинам). Закончив, я, все еще улыбаясь, снова посмотрела на нее и спросила: — У Доминика есть твой номер?