Госпожа Удача
Шрифт:
Уокер не стал его уличать в лукавстве. Вместо этого допил коктейль, повернулся и поставил стакан на перила подальше от себя.
Когда он обернулся, Джулиус заглядывал в дом. Он почувствовал на себе взгляд Уокера и посмотрел на него.
— Ладно, Уок… — он помолчал, потом медленно произнес: — Че-е-ерт. Какого хрена?
Уокер почувствовал, как у него дернулись губы, затем ответил:
— Вышел из той дыры прямо к чуду.
— Чтоб меня. И не говори, парень. Я верую в Бога, но всего два часа назад впервые встретил
— В Лекси много всего хорошего, но не думаю, что Бог создает ангелов такими.
В вечернем сумраке лицо Джулиуса расплылось в широкой белозубой улыбке.
— Мне нравится, — пробормотал он.
— Мне тоже. Дикая кошка, — ответил Уокер, и улыбка Джулиуса стала шире.
Затем улыбка исчезла и он заметил:
— Рад за тебя. Ты заслуживаешь чуда.
Уокер не ответил.
Джулиус сделал точную догадку.
— Это не игра.
Уокер покачал головой.
— Сколько времени у тебя ушло на маневр? — продолжил Джулиус.
— Слишком долго, больше недели.
Джулиус моргнул.
— Всего-то?
— Мне показалось, прошло лет пятьдесят.
Джулиус откинул голову назад и громко расхохотался. Глядя на него, Уокер ухмыльнулся.
Затем, все еще посмеиваясь, Джулиус поймал взгляд Уокера.
— На такую хорошенькую, сладкую, классную киску у тебя, бывшего заключенного, ушла неделя. Чтоб меня. Я силен, брат, но даже мне потребуется не меньше месяца.
Уокер не ответил.
Взгляд Джулиуса стал напряженным.
— Насколько это по-настоящему?
— На полную, — твердо ответил Уокер, и Джулиус кивнул.
— Для нее все по-настоящему. Эта сучка — ожившая мечта. Я постучал в дверь, бл*ть, я, большой черный мужик, а она — белая женщина в милой кроватке посреди гребаного нигде в чертовых горах. Открыв дверь, сучка бросила на меня лишь взгляд и точно знала, кто я, и тут же слетела с катушек. Вела себя так, будто я только что вернулся с войны. Отказалась тебе звонить, хотела, чтобы я стал сюрпризом. Даже заставила меня выйти и переставить машину, чтобы ты ее не увидел, когда вернешься домой.
Ничего удивительного. Это была Лекси.
— Я провел с ней два часа, — продолжал Джулиус, — пил пиво и слушал про все то дерьмо, которым ты занимался. Она говорила об этом так, будто, возвращаясь домой из спортзала, ты летаешь по воздуху.
В этом тоже нет ничего удивительного. Это тоже была Лекси. Но это не означало, что слышать такое от Джулиуса было чертовски неприятно.
Джулиус внимательно посмотрел на него, затем тихо спросил:
— Для тебя это также по-настоящему?
— Оглянись вокруг, Чемп, все, что ты видишь, крепко. Насколько более настоящим это может стать?
Джулиус снова внимательно посмотрел на него. Потом покачал головой и пробормотал:
— Иисусе, брат. — Он посмотрел на открывающийся вид и сделал глоток пива, прежде чем повторил шепотом: — Иисусе.
Это тоже
Джулиус беспокоился. В тот день, когда Уокер вышел из тюрьмы, любой, кому было не все равно, находился бы в таком состоянии. Джулиус вышел к трем женщинам, двум детям и большой семье, всем им было насрать на его темные делишки, они были с ним до того, как он сел, и держались рядом, пока он отбывал срок.
Уокер сел за преступление, которого не совершал, и вышел в мир, где его никто не ждал, с мыслью о мести.
— Я в порядке, Чемп, — тихо сказал Уокер и поймал взгляд друга.
— Ты впустил ее?
Уокер кивнул.
— Как далеко? — не унимался Джулиус.
— Она знает, — ответил Уокер.
— Как много? — настаивал Джулиус.
— Она знает, — повторил он.
— Как много? — не унимался Джулиус.
Уокер промолчал.
— Ты знаешь, о чем я тебя спрашиваю, Уок, — сказал Джулиус, и он действительно знал.
— Ее жизнь тоже не была сказкой. Ты провел с ней время, если бы я тебе рассказал, ты был бы, пи*дец как шокирован тем, через что она прошла. У нас обоих свои демоны. Мы оба делились.
— Брат, эта женщина с первого взгляда, поняла, что ты можешь побороть ее демонов. Ты дашь ей возможность сделать то же самое для тебя?
Бл*ть. Только не это дерьмо снова.
— Не прошло и двух месяцев, — уклончиво ответил он.
— Ты лучше всех братьев знаешь, что на это не хватит никакого гребаного времени.
Это было правдой, но он решил поделиться, потому что знал, если он этого не сделает, Джулиус не успокоится.
— Она знает, — тихо сказал он. — Знает, что со мной сделали. Она ждала меня за воротами тюрьмы, и мы заключили сделку. В ее жизни случилось кое-что очень плохое, она оказалась во власти одного куска дерьма. Мы договорились, что я вытаскиваю ее оттуда, и она дает мне то, что нужно. Через неделю я все ей рассказал и дал возможность уйти. Она ее не приняла. Встала на мою защиту. Это ее решение. За время, проведенное со мной, а это чуть больше недели, я предлагал ей тридцать тысяч бриллиантами, пятьдесят тысяч наличными. Она не согласилась. Она осталась, а потом заключила новую сделку. Мебель для веранды из ее пятидесяти кусков, остальное она жертвует на общее дело. Тебе этого достаточно?
Джулиус тут же ухмыльнулся и ответил:
— Ага.
— В восторге, Чемп, — пробормотал Уокер, глядя на открывающийся вид и внезапно испытывая потребность в пиве.
Джулиус усмехнулся, затем снова заговорил, и Уокер вновь посмотрел на него.
— А теперь, коротко введи в курс дела.
— Мне можно только пожелать удачи, — ответил Уокер, вложив всю суть в пять слов, и Джулиус понимающе кивнул.
— Брат тебя поимел, — догадался он точно, зная план Уокера, зная, что его первым шагом был Дьюи, а он слышал все о Дьюи.