Госпожа ворон
Шрифт:
Аймар сглотнул.
— Ба… Бану? — позвал он настороженно.
Бровь на женском лице чуточку шевельнулась, выдавая, что собеседница не заснула посреди диалога:
— Отчего вы замерли, тан Дайхатт? — спросила Бану. — Я только приготовилась смотреть, что пришло вам на ум…
Что за ерунду она несет? — взревел в Дайхатте раздосадованный монстр.
— Ну же, тан Дайхатт, — колко поддела Бану. — Продолжайте. Мне крайне любопытно, чем кончится.
— Тану, что случилось-то? — искренне недоумевал Аймар.
"А то, кретин, что ты сам напомнил и был прав: не сейчас".
— Вы
Аймар хмыкнул: вот оно что. Да, женщины на то и женщины, чтобы сочинять проблемы, где их нет, и забавляться играми на краю огненной пропасти. Даже если речь идет о таких великих женщинах, как Мать лагерей. Ладно, впереди ночь, можно и подыграть.
— Бану, — со снисходительным пониманием отозвался Аймар, снова приближаясь вплотную.
— Я уже давала вам совет, тан, — жестко оборвала танша, оттолкнув руки мужчины. — прежде, чем делать предложение армии, следует побольше узнать о полководце.
Не подвязывая грудь, она накинула тунику. Наскоро, давно приловченными движениями начала протягивать завязки вдоль внутренних швов через спрятанные петли формы.
Дайхатт поморщился: в штанах было тесно, на душе гадко.
Но иначе было нельзя, поняла Бансабира. Он — не Маатхас, не попятится сам, дабы поберечь ее гордость и танскую честь. Скорее наоборот, возьмет желаемое и будет всеми силами потом давить на Бану. Да и попросту Аймар — не Сагромах. Это немаловажно.
Подхватила копье — первое попавшееся — и решительно шагнула к двери. Аймар зашагал следом.
— Тану, — протянул он тоном, в котором слышалось понимание, что в могилу она сведет его быстрее, чем он на ней женится.
— Отдыхайте, — по привычке скомандовала, как солдатам и толкнула дверь, на ходу поправляя полы безрукавки Храма Даг.
Дайхатт замер, прошелся языком по зубам, вспомнил губы Бансабиры — красноватые и припухшие от его ласк, потаращился на закрытую дверь и со всей силы вколотил в нее кулак.
— Сука, — заключил он.
Она подоспела к главной арене меньше, чем за минуту. Ишли действительно взял организацию ее отъезда на себя, и Бансабире вмешиваться не пришлось. Она показалась перед остальными, хотя надобности не было: все прекрасно знали, для кого было забито сто отборных быков со всего острова.
Спать в ту ночь Бану ушла к Рамиру. Он никого не хотел видеть, и Бану предложила закрыть глаза им обоим. Ей ведь ничуть не лучше, если она едва не пала до близости с Дайхаттом.
Впрочем, и это оказалось на благо: теперь Бану отчетливо знала, чего требует ее сердце, и могла взвешивать хотя бы это.
Поздним утром Маленькая танша стояла на парадной лестнице. Обернулась через плечо.
За спиной, внизу, перед храмом ожидало шестнадцать человек с рангами от пятого до двадцатого — кто был согласен пойти за Бансабирой Изящной и сменить судьбу бесславного убийцы на судьбу массового военного наставника в военной академии Яввузов. Никому из воспитанников Багрового храма практически не доведется командовать
В этом ключе ребята из второй десятки в Храме Даг — самые несчастные люди: они слишком уж хороши для обычных заданий, но недостаточно умелы, чтобы доверить им персональное обучение новичков в храме. В итоге деть себя было им некуда. А ведь они способные и отлично обученные ребята.
Эту истину понимала не только Бану, так что многие с рангами именно с одиннадцатого по двадцатый всерьез откликнулись на призыв. За ранней трапезой Бансабира познакомилась с каждым из шестнадцати, выслушала несколько рекомендаций от Ишли и Ирэн, кого-то помнила сама. Трое идеально подходили для помощи в обучении подразделений Бугута. Еще четверо — бывалые морские волки, отличное подспорье для Нома на верфях и в пиратских кабаках. Двое хороши в разведке и шпионаже, один довольно долго имел дела с аданийцами, сможет затеряться среди них. Остальные все — идеальная находка для наставников в военной академии Яввузов.
Вот только без последнего звена картина оказывалась незавершенной и лишенной главной детали. Бансабира посмотрела перед собой, встав к ожидавшим спиной.
— Ты точно уверен? — она все-таки решилась уточнить.
Рамир, не улыбаясь, обхватил своими пальцами ее.
— Если я когда-нибудь смогу успокоиться и не найду при этом причин жить дальше, я непременно снова примкну к тебе, Бансабира Яввуз. А пока… Думаю, стоит посмотреть на Ласбарн, — улыбнулся он с лицом человека, из последних заставляющего себя быть оптимистом.
— Тогда Мать Сумерек да благословит тебя, — улыбнулась Бану.
— Да благословит тебя, — повторил Рамир, раскрыв объятия.
Стоило обняться, как из-за плеча Рамира раздался голос приближающегося Дайхатта:
— Тану.
Она подняла голову: первая встреча со вчерашней неловкой сцены, сообразила Бану.
— Тан, — кивнула она, отстраняясь от друга. Рамир в последний миг удержал пальцы Бану, задержав взгляд на изумрудных глазах северянки и госпожи.
И лицо Бансабиры расцвело. Как много на свете проявлений любви.
— Береги себя, — сказали они одновременно.
Расцепив пальцы, Бансабира обернулась к остальным. Время выдвигаться.
На плечо легла твердая морщинистая рука Ишли Бушующего. Мгновением позже на другое опустилась легкая, но не менее крепкая и не менее опытная ладонь Ирэн Безликой.
— Не оглядывайся, — шепнула Ирэн не своим от печали голосом. — Только тогда ветер будет попутным.
Бансабира прониклась, кивнув, и шагнула на первую ступень уходящей вниз лестницы. И в самом деле было, или ей показалось, будто меж лопаток скользнули еще чьи-то пальцы?