Гостья из котла
Шрифт:
Я подошла к старухе:
— Доброго дня, — я сообразила поклониться, но не знала, как низко следует склонить голову.
— Не глупи, Мель.
Я не могла понять, одобряет старуха моё приветствие и ворчит для вида или по-настоящему недовольна.
— Мель, подойди.
Я подчинилась.
Старуха цепко ухватила меня за запястье и заставила повернуться к собравшимся:
— Дети, — заговорила она. — Все мы дети дорог, мы те, кто способны истоптать миры. Порой нас разделяют океаны и пустыни, горы и равнины, но мы всегда остаёмся детьми одного народа. Наша Мель пришла издалека,
Я улыбалась, но улыбка получалась натянутой. Как я не люблю сладость…
— Садись, Мель. Сегодня у нас семейный обед.
Я подчинилась.
Магда выдала мне миску с густым супом, в котором плавали большие куски мяса, лепёшки и ложку. Я невольно отметила, что угощение более сытное, чем то, которое мне предложили вчера на ужин. Возможно, вчера мне достались остатки со дна, но скорее всего мне просто специально демонстрируют щедрость и обещают сытую жизнь. Что же надо старухе?
Разговоры за обедом были ни о чём, о погоде, о лошадях, о любителе взяток заместителе главы города, о том, что старик Шагер на исходе жизни отправился на запад и забрал с собой красавицу внучку, едва встретившую совершеннолетие, о том, как некая Иола делает успехи, гадая прохожим жертвам по линиям на их ладонях.
Магда раздала кубки с вином. Я про себя порадовалась, что могу пить и не пьянеть, достаточно сливать вино в котёл.
Я почти уверилась, что про меня забыли. Это было наивно.
— Мель, — позвала старуха.
— Да?
— Да, бабушка, — тотчас подсказала Магда.
— Да, бабушка? — повторила я.
— Мель, ты задумывалась о своей Дороге?
— Хм?
— Ты пришла издалека, Мель, и мы тебя принимаем. Но я хочу спросить, идёт ли твой путь дальше, или ты осядешь, пока Дорога не позовёт тебя вновь?
— Я не знаю, позовёт ли меня Дорога, это не то, в чём можно быть уверенной. Жизнь непредсказуема. На некоторое время, день ли или сотня лет, я собираюсь остаться в городе.
— Очень хорошо! — одобрила старуха. — Мель, если бы ты шла дальше, то ты бы шла дальше. Когда ты остаёшься, ты становишься не только дочерью детей дорог, но и моей приёмной дочерью.
Пфф!
— Я не совсем понимаю, что это означает.
Старуха улыбнулась:
— Мои дети получают кров, защиту, пишу… работу.
— Не быть нахлебницей — справедливо. Я думаю, я знаю, кем я могу устроиться в городе.
— Устроиться? — переспросила старуха и рассмеялась скрипучим смехом. — Нет, Мель, это не для нас. Для начала составь компанию Шену. Ты красива, и тебе не составит труда убедить перебравших господ поднять ставки. Позже подумай, у кого ты хочешь учиться.
А вот это не хорошо, совсем не хорошо. Я не против платить за постой, но я категорически против участия в криминале.
Отставив пустой кубок, я поднялась:
— Я до утра обдумаю ваши слова, бабушка. Завтра я скажу, иду я дальше или остаюсь.
Старуха поджала губы,
Влез Шен:
— Мель, скоро огни зажгут. Пойдём к костру?
— Я обещала бабушке хорошо подумать. Я пойду выполнять обещание.
Кажется, вернуться к господину Таю придётся чуть раньше, чем я собиралась. Хотя…
Шен пытался что-то сказать, но я сбежала. Я затащила в повозку очередную груду железок и ещё раз внимательно осмотрелась. Повозка выглядела годной для жизни, но не жилой. Взгляд то и дело спотыкался о циновку на полу. Сундуки старые, но добротные, кровать поплоше, но тоже годная. В одежде Магда недостатка не испытывает, вон сколько мне принесла. Почему драную циновку не заменили ковриком? Я присела на корточки, откинула угол циновки.
Догадка оказалась верна!
В полу оказался небольшой люк. Потянув за кольцо, я подняла крышку и заглянула внутрь. «Платформа», на которой крепились стенки телеги внутри была полой, частично забита мешками. Я протянула руку, но тотчас себя остановила. Я в гостях, нехорошо лезть в чужое. Гораздо больше меня заинтересовал ещё один люк — в днище. Теперь у меня есть путь отхода.
Я вернулась в повозку, вернула циновку на место и сосредоточилась на том, чем действительно хотела заняться. Для начала я закинула в котёл железки и больше часа вдумчиво переплавляла металл. Я не просто ставила заплатки, нет. Я полностью восстанавливала каждый миллиметр котла. Больной участок раскалялся, становился мягким как пластилин, и, остывая, металл намертво сцеплялся, от трещин не оставалось следа.
В общей сложности я провозилась несколько часов, но оно того стоило. Когда я закончила, меня распирало от гордости за проделанную работу и валило с ног от усталости. Небо потемнело, за стеной вновь шумела Шумиха.
Я опасалась наткнуться на Шена, но всё равно выбралась на улицу и отправилась на поиски Магды. Я помнила, где она сидела в прошлый вечер. Магда нашлась всё там же, и, как и вчера, мужчина, чьего имени я то ли не знала, то ли забыла, терзал струны.
— Мель?
Я улыбнулась.
— Мель, прости, но выглядишь ужасно. Что ты там делала?
— Ничего. Кажется, я плохо реагирую на смену климата.
— Хм… Разве такое бывает?
Упс.
— Возможно, я ошибаюсь.
— Если ты плохо себя чувствуешь, иди к бабушке. Она смыслит в лечении.
— Ничего серьёзного. Думаю, высплюсь, и к утру пройдёт.
Магда подала мне миску, и я с радостью замолчала, набив рот. Женщина хмыкнула. Она больше ничего не спрашивала. Прикрыв глаза, она привалилась к своему мужчине, но когда я сделала последний глоток, Магда села прямее и подала мне вторую порцию. Я приняла.
— Мель, ты не хочешь жить с нами? — в лоб спросила она.
— Вы приняли меня как свою, и я тронута. Но я привыкла к иному образу жизни. Я люблю бродить по незнакомым местам, люблю отправляться, куда глаза глядят, люблю скорость, люблю, когда картинки за окном меняются одна за другой. Но прежде я всегда возвращалась домой. И… я городская девочка. Для меня не проблема сходить к колодцу, но я привыкла, что вода течёт из крана. Но дело не только в этом. Я всегда уважала законы страны, в которой жила.