Готамерон. Часть I
Шрифт:
Пока они ждали указаний аббата, сверху медленно спускались оставшиеся ополченцы. Дольф стоял рядом с их товарищами и что-то объяснял, потом указал на развивающиеся полы матерчатого плакарта одного из стражей и все громко загоготали.
— Я боюсь умереть, — честно признался Верф. — Еще больше боюсь потерять вас, но и разгуливать в этих тряпках до скончания дней тоже не могу. Есть два пути к мантии практика. Первый — через три дня стать странником и приобщиться к стезе. Второй — потратить жизнь, убирая навоз, пася овец и возделывая землю. Конечно,
— Так или иначе, нас всех туда зароют, — отозвался Фергус, почесав бритый затылок. — Знать бы только когда, чтоб должным образом подготовиться.
— Я бы предпочел жить вечно. Только вечности и хватит, чтобы прочитать все книги.
Подошел Дольф, а вместе с ним сутулый ополченец с орнаментированной повязкой на лбу. Оба как-то странно улыбались.
— А вы знали, что у Бурга не хватает одно яйца? — констатировал прислушник, залившись звонким смехом.
— Дольф! — едва не сорвался на вопль Верф, бросив стыдливый взгляд на Фергуса. — Сколько раз предупреждал! Довольно этой ереси. Это святое место, а не порт.
— Молчу, брат, молчу.
Рослый ополченец с повязкой на лбу тем временем протянул ему руку. На широком лице стража застыла скупая улыбка.
— Значит Верф — это ты и есть. Сержант часто о тебе говорил. Правда, мне казалось, что ты один из мастеров.
Дольф расхохотался с новой силой.
— Румбольд недавно в ополчении и уже успел стать сержантом, — с гордостью пояснил Фергус. — Он тоже вырос на ферме, но отнюдь не дурак. Неделю в дозоре, а уже скрутил шайку карманников, прям как я когда-то… — Тут он опомнился и шлепнул себя по лбу мозолистой ручищей. — Совсем забыл! Меня ж повысили. Теперь я старший сержант. Представляешь, Верф? Теперь мне разрешат присутствовать на городском совете. Прямо в ратуше!
— Поздравляю, приятель. Так и до генерала недалеко, — в своей обыкновенной манере вставил Дольф.
Фергус покосился на темноволосого прислушника и смачно плюнул на песок. За спиной раздался спокойный голос Вимана. Мастер вежливо обязал ополченцев и братьев достать груз и освятить оружие. Четверо стражей второпях стали вынимать из ящиков глиняные сосуды и, следуя указаниям Кариона, принялись расставлять их в тоннеле вдоль стен. Фергус лично собрал у всех мечи и, разложив на песке, стал кропить их святой водой из виала, полученного у Ликира.
— Зачем нам вооружаться? Зачем освящать оружие? Разве это не святое место? — спросил Румбольд, разматывая связку факелов.
— Угу, — отозвался Дольф. — Святейшее на острове, только силам зла это тяжело объяснить.
— Но мне ты объяснить можешь? Я первый раз в кеновии.
— Ты что, не местный? — полюбопытствовал паренек, прежде чем отойти к ящикам.
— Миркхолд мой дом, — отозвался Румбольд, сконфуженно пожав плечами. — Просто я с рождения чалился в южном предгорье на ферме Рольфа. Мы с отцом были в собственности у Лендлорда. Он перебрался в город незадолго до кончины. Стыдно признаться, но я к своим двадцати двум
— Объяснять особо нечего, — взял слово Верф, краем глаза наблюдая за аббатом, который к счастью не заметил его отсутствия возле ящиков. — Раньше тут была военная крепость. Сюда король Уэстмара распорядился перенести свою сокровищницу. В книгах говорится, что кроме погребов под кеновией есть что-то еще, то ли катакомбы, то ли потайной ход, где хранили золото. Потом, правда, большую часть сокровищ нашли и вывезли с острова, но легенда о секретных комнатах с золотом осталась. С тех пор никто так и не смог их найти, даже строители, расширявшие подвалы.
— Ты что, не знаешь? Остров битком набит подобными местами, — вставил Фергус, закончив разбрызгивать содержимое виала. — Погребальные пещеры, древние храмы и ловушки в руинах тут повсюду, стоит только сойти с тропы. Ты правильно делал, что сидел в горах.
— А клинки зачем освящать?
— Как зачем? — удивился Верф, покосившись на простака-ополченца. — Неужели у Рольфа крестьянам так хорошо живется? Вы там нежить не встречали? Зомби, скелеты и прочие очаровательные создания, которые только и мечтают при любом удобном случае познакомиться с тобой поближе.
— Всех мертвецов мы сжигали, — отозвался Румбольд, с опаской покосившись на вход в тоннель. — Останки хоронили в особой пещере. Так постановили арендаторы. Особенно строго за этим следит Юкар.
— Охотно верю. Мой отец всегда был особенно строг, — в ответ горько усмехнулся Верф.
— Юкар твой отец?! — в изумлении выпалил сутулый ополченец, но Фергус его перебил.
— Вы нарушаете закон! Человека хоронят в первозданном виде, по канонам сатутвитанства. Так всегда говорят нисманты.
— Запрещено, как рваротная трава в долине, — ответил Верф. — В Готфорде чужаков и нищих тоже сжигают. В Колыбели праха. По воле губернатора. Разве не так?
— Чужаков, — поправил кряжистый ополченец. — Кому до них дело.
— Вы сжигаете своих, чтобы те не нанесли вам визит, — пояснил Верф, обращаясь к Румбольду. — Слышал на материке, в местечке под названием Хогрим, моровая болезнь выкосила полдеревни. Селян похоронили, а на следующую ночь покойники вернулись в полном составе и отчистили деревню уже полностью. Понимаешь? Потому и меч нужно освятить. Простым клинком толпу мертвецов ты не порубишь.
О том, что в предгорьях за Южным трактом мертвецов придают не земле, а огню, Верф совсем забыл. Действительно, в местах, где с некоторых пор обитал его отец с семьей, этот закон Нисмасса не соблюдали. Отчасти причиной тому был губернатор, которому принадлежала земля у подножья Серой Хельмы. Мариус давно пытался заменить кладбища погребальными кострами, за что не раз подвергался порицаниям как со стороны горожан, так и нисмантов.
После разговора о нежити Румбольд заметно побледнел, и теперь стоял в сторонке, наблюдая за тем, как Фергус с особой тщательностью поливает водой собственный клинок да приговаривает: