Град огненный

Ершова Елена

Группа 2

Меня оттаскивают, кричат в ухо:

— Хватит! Хватит!

Кровь стекает по задней стенки горла, я чувствую ее медный привкус. Перед глазами пляшут кровавые пятна, голову разрывает боль.

— Ян, он уже без сознания! Мы накачали его снотворным!

— Он убил Расса!

Вырываюсь, падаю на колени. Комендант хрипит, но еще дышит. Франц склоняется над ним, быстро ощупывает голову, не обращая внимания на стоны Расса.

— Пуля прошла по касательной, — сквозь зубы говорит сержант. —

Скальп содрала, поэтому столько крови. Слышишь, Ян?

Меня трясет. Ползу на четвереньках к коменданту, вглядываюсь в его лицо. Он вращает безумными глазами и пытается ухватить меня за рукав:

— Он… он!

— Что? — наклоняюсь ниже. На меня веет сладостью и кровью. Подступает тошнота, мышцы скручивает от боли, но я закусываю губу и зову: — Расс?

Комендант приподнимает голову, и кровавые ошметки тянутся следом. Кожа содрана, но кость не пробита.

— Стрелял… Вацлав. Это Вацлав, — шепчет Расс. — Я видел его… возле мастерской… и на допросе… в полиции… запомнил…

Я рывком поднимаюсь на ноги. Меня шатает, Франц предупредительно ныряет под руку и хватает меня в охапку:

— Не надо, босс! Блокада!

Рычу и пытаюсь вырваться. Мужчина на полу корчится в судорогах, но все еще в сознании. К рубашке пришпилена карточка: имя, фамилия, уровень допуска «три». Под тканью бугрятся мышцы, распахнутые глаза смотрят с ненавистью. Крепкий организм, тренированный не хуже, чем у васпы. Бывший военный? Охотник за головами? Теперь не важно.

— Эта мразь убила Пола, — задыхаясь, говорю я. — Подставил Расса, а теперь хотел убить его!

Вацлав откидывает голову, скалится в жуткой ухмылке.

— Не… его, — выталкивает костенеющий язык. — Те… бя…

Глаза закатываются, пальцы скребут по ковролину. Дернувшись в последний раз, он обмякает, а я зажмуриваюсь, не в силах справиться с невыносимой тяжестью, вдруг навалившейся на плечи.

Он хотел убить меня. И наверняка это — приказ Морташа. Когда подопытного зверька больше нельзя контролировать, его остается только убить. Тогда резервная подстанция «Ферзь» выключится, и заработает базовая — «Королева».

— Босс! — зовет Франц. — Вы в порядке. Босс?

— В порядке, — я глубоко вздыхаю и открываю глаз. — Позаботься о Расе. Не хочу, чтобы он откинулся раньше, чем напишет свою чертову поэму.

С пола доносится бульканье: это смеется комендант, обнажая окровавленные зубы.

— Выживет — с уверенностью говорит Франц. — Он же васпа. Но босс, тут есть проблема поважнее. Я был в инкубаторе и понял, что здесь вывели новую…

— Знаю, — перебиваю его. — Я слышал зов.

Франц глядит на меня встревожено.

— Так, может, вам не стоит искать в одиночку? Я видел, как взбесился Рэн, чуть не убил рядового Эдда и попытался убить меня…

— Ты останешься с Рассом, — с нажимом говорю я. — И проследишь, чтобы эта тварь, — пинаю бессознательного Вацлава под ребра, — не очнулась. Мне до дрожи хочется свернуть ему шею, но нельзя. Убивать неправильно и глупо. Пусть его лучше осудят. Пусть люди увидят, что васпы не виновны. Что нас тоже убивают, лгут нам, проводят бесчеловечные

эксперименты.

Сжимаю кулаки и отвожу взгляд. За стеллажами замечаю пустой проем: стены разошлись и обнажили колодец с уходящей вниз винтовой лестницей. Вацлав явно воспользовался им — вот он, третий уровень допуска! Может, это и есть тайный ход к логову Королевы?

— Надеюсь, ты знаешь, что делать, и справишься сам, — произносит сержант.

— Я справлюсь, — отвечаю ему и ободряюще хлопаю по плечу. — Тем более, кто-то должен взять на себя ответственность за этот погром. Кому, если не мне? Я ведь Ферзь.

* * *

Кишка коридора темна и воняет прелой органикой. Спускаюсь осторожно, придерживаясь за перила и нащупывая ступеньки. Четыре. Десять. Восемнадцать. Двадцать три… Спуск кажется бесконечным. Я понимаю, что все время, пока мы с Рассом обыскивали хранилище, Вацлав находился за потайной дверью. Слушал, выжидал. Скорее всего, он был там еще до того, как мы попали внутрь: камеры наблюдения засекли нас на втором уровне доступа и послали сигнал на наблюдательный пост. Наверняка тогда же Вацлав получил приказ стрелять на поражение.

Запах становится сильнее и отчаянно хочется закурить. Сую пистолет за пояс и привычно лезу в карман и нащупываю полупустую пачку и зажигалку — единственные вещи, связывающие меня с реальностью. Но чем ниже я спускаюсь, чем дальше бреду, морщась от усиливающейся вони, слыша в голове потрескивание помех, тем сильнее кажется, что я никогда не покидал Улья, что длинный и пустой коридор выведет под купол, где ждет Она — голодная, дрожащая от ярости, зовущая меня. Вытаскиваю зажигалку и чиркаю колесиком. Далеко ли еще? Голубоватое пламя тускло освещает квадратную площадку внизу. До нее — не больше десяти ступеней. Осторожно спускаюсь и останавливаюсь перед обитой металлом дверью.

Что если закрыто?

Тревога толкается изнутри. Дотрагиваюсь до дверной ручки: она скользит под пальцами, в свете зажигалки перламутрово поблескивают разводы. Кто-то на моем месте может подумать, что это разлитые реактивы. Но я знаю точно: вещество, по виду и запаху похожее на секрецию Королевы, и есть «мертвая вода» — состав, текущий по нашим венам и делающий мертвых живыми.

Я возвращаю зажигалку в карман, вытаскиваю пистолет и делаю глубокий вдох, опуская ручку вниз.

Щелчок!

Засов плавно уходит в пазы. Я выдыхаю и тяну дверь на себя.

Через порог падает длинный прямоугольник света. Вопреки моим ожиданиям, запах не становится острее, но и не пропадает совсем, зато температура ощутимо подскакивает, а воздух как будто становится суше. Я с порога обшариваю помещение взглядом, готовый выстрелить в любой момент, но комната пуста.

Она вполовину меньше хранилища, и у одной стены буквой «П» располагается стол с монитором по центру и кнопками по бокам, а у другой, занимая большую часть помещения, находится прозрачный аквариум. Несколько крупных ламп на металлических штативах льют ослепляющий и жаркий свет внутрь этого стеклянного ящика. А в ящике лежит кокон.