Град огненный
Шрифт:
Я также горжусь, что Н. оказался не последним предателем, который покинул Шестой отдел и присоединился к нам. А это значит, до васпов удалось достучаться. Теперь дело оставалось за людьми.
Что происходило в мире, я узнал от журналистки.
Ядвига Граевская — я запомнил ее имя (тем легче, что до сих пор храню эти газеты). Первая вырезка — репортаж с открытия стелы на месте железнодорожной катастрофы, унесшей около пятидесяти жизней.
Именно о расследовании панны Граевской — моя третья и последняя история.
Лев пожирающий
Они
Кладут гвоздики к подножию скромной стелы на четыреста втором километре железнодорожной ветки 'Дербенд — Преслава'. Зажигают свечи. Рано постаревшая женщина в черном платке. Ребенок, осиротевший в неполные четыре года. Пожилая пара с венком из искусственных лилий.
Ветер рвет одежды, а дождь — бьет наотмашь. Но что значат удары непогоды по сравнению с потерей близких, родных, друзей, погибших в одночасье? Погибших только потому, что кому-то захотелось поиграть в творца?
Свеча на ветру
Памятная стела — это всё, чем правительство 'рассчиталось' с жертвами ужасной катастрофы. Фотографии, сделанные на месте происшествия, до сих пор повергают в шок. Искореженный металл и искореженные жизни — вот истинная плата за самонадеянность новоявленных творцов.
Власть имущие как всегда отбивались невнятными эвфемизмами — 'человеческий фактор', 'поезд сошёл с рельсов по вине нетрезвого стрелочника', 'виновные будут наказаны'. Лгали беззастенчиво, прекрасно понимая, что лгут. Выразили сухие соболезнования. И не заплатили ни кроны компенсации.
Хотя, что может компенсировать жизнь?
Рано постаревшая женщина прикрывает ладонями свечной фитиль, приговаривает: 'Погори, милая! За сыночка моего! За мужа! Погори!'
А я гляжу на неё и думаю: память, как свечу на ветру — легко затушить. Но мы, выжившие, должны сберечь ее, потому что несем ответственность — перед обществом и собой…
Чем дальше в лес
На снимках можно видеть: эшелон красного креста; эскадрилья военных вертолетов; чьи-то причудливые следы на снегу, уходящие далеко в лес; поваленные деревья и какая-то огромная размытая фигура на горизонте…
Фотограф сумел снять немногое, но благодаря его фотографиями и свидетельствам очевидцам мы теперь можем знать правду.
Следы приводят меня в Центральный госпиталь. Оттуда — в Институт Нового мира. Табличка на двери поблёскивает золотом. Кафедра биологии и антропологии. Профессор Виктор Торий. И я переношусь на много лет назад, вновь чувствую себя студенткой, словно за дверью — мой экзаменатор. Но сегодня роли меняются.
К нашей встрече Торий не готов, но на интервью согласился. В том числе, дал разрешение на публикацию, со ссылкой на источник.
Четыре рыжее
На этой рулетке красный сектор побледнел от постоянного использования и стал рыжим.
Они играли по-крупному. На очень большие деньги. Настолько большие, что человеческие жизни стали разменными фишками в этом казино.
То, что рассказал профессор Торий, повергало в ужас и потрясало своей бесчеловечностью. Превратить в испытательный полигон целую область, более известную в народе, как 'Дар', — для этого нужно обладать совершенным
Пухлая папка с номером 'Четыре', бредущий через лес Зверь, горящие села… и снова перед глазами — горы искорежённого металла, изломанные тела.
— Васпы, — говорит Торий и это слово в его устах звучит, как объяснение всему. Оно и есть — объяснение, единственное и окончательное. — Они вовсе не легенда. Дарский эксперимент начался около ста лет назад и длится до сих пор. Только происходит теперь не в лаборатории, а в полевых условиях. Вы знаете, что такое сплайсинг? Это частичное внедрение генов, их сращивание и перегруппировка. Например, в ДНК-цепочку эмбриона свиньи можно внедрить ген зеленого флуоресцентного белка, позаимствованного у флуоресцирующей медузы. И мы получим трансгенных флуоресцентных свиней. Для того чтобы вывести васпов, внедрялись гены насекомых. Только здесь основной целью было получение определенных поведенческих характеристик. Васпы были выведены, как идеально послушные солдаты с выключенным инстинктом самосохранения, а, следовательно, и страха.
— Вы ведь имели контакт с одним из них, насколько я знаю?
— Да. Это случилось во время четвертой экспедиции в Дар. Мы искали доказательства существования васпов. И мы их нашли.
— Но сначала вы все отрицали. Почему?
— Банальная самонадеянность. Можно даже сказать, халатность. Хотелось все проверить самому, прежде чем являть открытие миру. Теперь понимаю, что это было ошибкой. С другой стороны, случись все иначе, я бы не узнал о Дарском эксперименте.
— Вы принимали в нем участие?
— Не осознавая того. Сначала я контактировал с васпой. 'Договор' — так он назвал это. На деле это что-то вроде переливания крови. Васпа не мог объяснить, почему выбрал именно меня. Я узнал причину гораздо позже — у нас банально совпали группа крови и резус-фактор. Поэтому симбиоз стал возможен.
— Это как-то повлияло на вас?
— Безусловно. Положительными моментами можно назвать временную регенерацию тканей, усиленный иммунитет, проявления интуиции. Отрицательными — не знаю, как это объяснить научно, но в какой-то степени ты просто перенимаешь часть чужой личности, его воспоминания, его эмоциональные реакции. Главное, я узнал, как становятся васпами. Этот процесс зиждется на крови, на сломанных судьбах детей, которых насильно превращают в монстров.
— Расскажите подробнее об эксперименте 'Четыре'.
— Он не был доведен до конца. Васпа, привезенный мной в Дербенд, прошел некоторую трансформацию, в результате которой его заключили в искусственно выращенный экзоскелет, была нарощена мышечная масса и проведена сеть нервных окончаний. Но эксперимент оказался нестабилен, главным образом, из-за моего вмешательства и моего донорского ДНК в его организме.
— Каковы были цели всех этих манипуляций?
— Процедуру финансировала Эгерская корпорация 'Форсса'. Так что цель ее одна — развитие новых биотехнологий для диверсии, террора… возможно, и развязывания новой войны. Имен я по понятным причинам назвать не могу. Но теперь они изо всех сил пытаются уничтожить деяние рук своих. Замести следы: бомбят Ульи, отлавливают выживших васпов, возвращают их в лаборатории, где проводят над ними бесчеловечные опыты.