Град огненный
Шрифт:
"Но это есть, — его вкрадчивый голос звучит внутри моей головы. — Не все осы сломали жала. Припасли кое-что для тебя. На случай, когда все проблемы можно решить одним росчерком стека. Так возьми его! Возьми и вскрой рыжей стерве глотку! О, я знаю, как ты хочешь ее! Эта маленькая белочка. Этот дикий зверек…"
— Этого не может быть, — повторяю я. — Расс только комендант, не преторианец. У него нет, и никогда не было стека.
— Но стек мог быть у Берга! — сквозь зубы отвечает инспектор.
— Исключено.
Майра с неприкрытым недоверием смотрит на меня, а насмешливый голос нашептывает внутри черепа: "Тогда что лежит на столе? Скажи, умник! Или признай, что вы солгали! Что кто-то солгал и тайно принес оружие в Дербенд!"
— Это подделка, — говорю я. Тут же вспоминаю запись, которую Морташ крутил на телешоу, и в моем голосе крепнет уверенность. — Да, подделка. Если бы я мог взять стек в руки… — я сглатываю слюну и на всякий случай засовываю руки в карманы, — я бы определил точнее.
— Если мне понадобятся услуги такого рода, я дам вам знать, — холодно чеканит Майра. — Но пока этого доказательства хватает, чтобы взять Расса Вэйлина под стражу.
— Но недостаточно, чтоб пристрелить его за завтраком?
Наши взгляды пересекаются. Я различаю темные круги под глазами инспектора. Наверное, эта ночь прошла для нее без сна. В этом мы с ней похожи.
— Вы правы, — признается она. — На оружии никаких отпечатков. На одежде и обуви Вэйлина нет следов крови. Но не обольщайтесь. Я не повторю прошлых ошибок. Теперь я знаю, с кем имею дело, — она улыбается, демонстрируя острые мелкие зубы. Она тоже — хищник. Но хищник, прирученный людьми. И я верю: она сделает все, чтобы докопаться до истины.
Стоит мне выйти из кабинета инспектора, как наступает отлив. Тают тени, затихает насмешливый голос в голове. Но я знаю, что они могут вернуться снова. Если убийство совершил Расс — моя внутренняя тьма оживет снова. И всю дорогу, пока иду по узкому коридору до "обезьянника", я думаю: "Убил или нет?" Думаю, что даже спустя сутки смогу учуять исходящий от Расса запах чужой смерти, как учуял его когда-то от сержанта Рода. Но вместо смерти ощущаю аромат цветочного луга. И понимаю: я не первый посетитель.
— Время вышло! — говорит сопровождающий меня полицейский.
— Адвокат прибудет через полчаса, — торопливо договаривает Хлоя Миллер и отходит от решетки. — Мы обязательно разберемся во всем.
— Благодарю, — доносится в ответ тихий голос васпы. — Спасибо, что верите…
Она поджимает губы и поворачивается ко мне. Смотрит требовательно, с затаенной надеждой. В уголках глаз дрожат застывшие льдинки. Я знаю, чего она ждет. Но не могу дать вразумительного ответа, пока не поговорю с Рассом.
— Подождите на улице, — тихо произношу я. — Подождите, если хотите знать.
Хлоя
— Я подожду…
Расса держат в одиночной камере. Это правильно с точки зрения безопасности. И удобно для разговора. Даже учитывая, что за моей спиной стоит полицейский, вдвое выше меня ростом и вдвое шире в плечах.
— Спасибо, что пришел, — сипло говорит Расс.
Он выглядит достаточно спокойным. Усталым, небритым, полумертвым — но все-таки спокойным. И он выдерживает мой пристальный взгляд и не отводит глаз.
— Я чист, — выдыхает он. — Чист.
Его искренность проливается в мое сознание, как дождь в иссохшую почву. Я вздыхаю с облегчением и прикрываю лицо рукой. Расс не лжет. Но это значит, лжет кто-то еще?
— Как это получилось?
Он виновато улыбается.
— Не знаю. Я вернулся поздно.
— Замок был взломан? Ты чуял чужое присутствие?
— Ничего… такого, — он отводит взгляд, и, несмотря на то, что Хлоя покинула помещение, в воздухе все еще отчетливо витает запах цветочного луга. Готов поклясться, в голове у Расса в этот момент — тоже сплошные цветы и песни.
Я подаюсь вперед, игнорируя приказы держаться от решетки подальше, шиплю:
— Та скрипачка?
Расс вжимает голову в плечи, улыбка становится совершенно идиотской.
— Мы только говорили, — шепчет он. — Пока я провожал ее до остановки. Потом я вернулся. И сразу лег спать.
Мне хочется выломать решетку и хорошенько встряхнуть этого влюбленного болвана. Готов поспорить на свой второй глаз, что если бы в ту ночь под его домом взорвался снаряд, он и тогда бы ничего не почувствовал. Или его могли прирезать, как спящую овцу — и он умер бы с блаженной улыбкой и именем музы на устах.
— Она даст показания?
Улыбка Расса тускнеет.
— Не знаю. Возможно. Если узнает. Но мы расстались раньше, чем произошло убийство. Вряд ли это можно назвать алиби.
— Любая помощь важна.
— Хлоя обо всем позаботится, — убежденно отвечает Расс, а я снова ощущаю укол ревности. Когда-то я вспыхнул для них. Теперь осталась лишь тлеющая головешка. А насекомым по-прежнему нужен свет.
Пусть лучше им светит Хлоя, чем Морташ.
— Слышал, она обещала адвоката.
Расс не реагирует на мои слова. Мнется, моргает осоловевшими от недосыпа глазами.
— Да, адвоката… — повторяет он и вздыхает. — Думаешь, они поверят?
— Если мы будет соблюдать их законы…
— Даже если у меня будет десять адвокатов, они никогда не поверят монстру! — Расс повышает голос, и полицейский предупреждающе тянется к электрошокеру.