Граф и Фейри. Том 3
Шрифт:
Нельзя было чувствовать, что всё нормально, когда мечты проникали в твою реальность. Он, скорее всего, не хотел, чтобы знавшая о его слабостях Лидия говорила с ним перед другими людьми.
И всё же она неверно поняла всё это и причинила ему беспокойство. Даже хотя она должна была знать о своей роли… она подумала, что, может быть, смогла бы завести друзей в реальном мире.
Если она и боялась чего-то, то это потерять власть над собой под влиянием лжи.
Если она сделала ошибку, держась отстранённо, в чём, по идее, она не должна была ошибиться, значит, Эдгар был недоволен
– Не то что бы я боюсь разочарования. Я просто не хочу ошибиться в расстоянии, которое находится между нами.
– Что вообще такое, расстояние между людьми? Оно может быть изменено по твоему желанию, и ты сможешь изменить его, если захочешь, не так ли?
Лидия поняла, что Эдгар медленно приближается к ней.
– Например, то расстояние, которое между нами сейчас, мы можем сделать его правильным для нас.
В тишине прошептал он девушке, положив руки ей на плечи. Лидия чувствовала, что она прижата к стене, и не могла сдвинуться с места.
– Нет, пусти…
Она попыталась оттолкнуть его, но он схватил её руку и прижался губами к её запястью прямо перед её глазами.
Лидия задрожала от потрясения, когда он внезапно прикоснулся к её коже.
– Ээ, милорд…
Их прервал робкий голос, который принадлежал Полю, растерянно стоящему в дверях.
Лидии показалось, что она спасена, и девушка почувствовала облегчение, но так было всего лишь секунду, пока Эдгар, продолжая смотреть на неё тем же взглядом и играючи поглаживать её волосы, не проговорил спокойно:
– Мы сейчас заняты кое-чем, так что не могли бы вы выйти и закрыть дверь.
«А? Ааа?»
– Но, ээ…
– У нас с Лидией просто обстоятельная беседа.
«Это называется беседой?»
Она хотела крикнуть Полю, чтобы он подождал, но прямо перед ней огнём горели пепельно-лиловые глаза, так что она не решилась заговорить.
И она не знала, хватило бы у Поля мужества, чтобы пойти против Эдгара, который приказал ему выйти из комнаты. «О нет, что же я буду делать», – Лидия была в такой панике, что не могла издать ни звука.
– Но Лидия выглядит испуганной, милорд.
Поль сделал смелый шаг в комнату, указав ему на это.
Глубокая складка прорезала переносицу Эдгара. Его лицо не показывала ни следов ярости, ни следов печали и боли.
Будто бы устало, он отпустил Лидию.
– Какой доблестный рыцарь. Похоже, он пришёл спасти тебя.
– Милорд, я не…
– Ты можешь идти домой. Наша беседа окончена.
Он махнул рукой, отпуская их, и заперся в кабинете.
Домой Лидия вернулась в полубессознательном состоянии. Она бросилась в свою комнату и села на кровать, даже не зажигая лампу.
«Было так страшно. Я всё ещё дрожу», – ей казалось, что тепло Эдгара пропечаталось в ней и всё ещё чувствовалось на её плечах и волосах.
– О чём он думает!
Но, даже закричав, она не смогла избавиться от этого ощущения. Она пыталась думать о случившемся, как о розыгрыше, который вышел из-под контроля и зашёл немного дальше обычного, но, как правило, он вел себя более легкомысленно, не так, как сегодня, когда он не дал ей ни единого шанса уйти. И почему-то
Лидия вздохнула.
Эдгару просто не нравиться, что женщина, которая проводит с ним столько времени, подружилась с другим мужчиной.
Лидия была уверена в этом.
Но Поль не питал к ней тех чувств, из-за которых Эдгару стоило бы поднимать такой шум и возмущаться. Даже сейчас Поль сделал смелый шаг и пошёл против графа, спася Лидию, и ради Эдгара тоже. Поль проводил мелко трясущуюся Лидию до кареты, ожидающей у главного входа, и говорил с ней, не скрывая своего негодования.
Поль заявил, что не в состоянии и слова вставить, когда Эдгар флиртует с женщиной, «но, если он несерьёзен с такой леди, как вы, тогда, думаю, он заходит слишком далеко. Он должен знать, что таким людям как мы, незнатного происхождения, трудно идти против желаний человека, намного выше по социальному статус.
Конечно, Лидия понимала, что она не могла сбежать от Эдгара совсем не из-за того, что он граф и, по сути, является её нанимателем. Для начала, она никогда не рассматривала Эдгара как графа, ведь во время их знакомства Эдгар был бежавшим преступником, и титул графа он получил не самым честным способом. Поэтому Лидия продолжала говорить с ним как с равным.
Но для Поля, который не знал об этом, скорее было похоже, что он не защищал не Лидию, а хотел, чтобы Эдгар оставался благородным джентльменом. Словно он не хотел, чтобы Эдгар силой принудил к чему-то невинную молодую девушку, ниже его по положению, и допустил тем самым ошибку. Даже если он считал, что Эдгар не являлся младшим сыном герцогской семьи, глубоко в душе он перенёс на него образ своего давнего друга. А не значит ли это, что Поль так добр к ней, потому что видит в ней девушку, к которой Эдгар относится по-особенному?
– Ну, это было бы естественно, – со вздохом произнесла Лидия себе под нос.
– Эй, Лидия, ты не собираешься обедать?
Нико заглянул в дверной проём.
С тех пор, как он пришёл домой, он, стоя перед зеркалом, яростно поправлял и вычёсывал свою шёрстку, но, когда приготовили обед, его настроение, похоже, немного улучшилось.
Однако настроение Лидии не пришло в норму. Сидя на кровати, обхватив колени руками, она ответила:
Я не хочу есть.
– Тогда ладно, – быстро ответил бессердечный серый котяра.
Когда они ехали домой, он спросил Лидию: «Неужели граф и тебя решил погладить?», – из-за чего у неё на душе стало ещё отвратнее, и она сваляла несколько колтунов в его хвосте. Должно быть, поэтому он не приближался к ней.
Он покачал своим пушистым хвостом в воздухе из стороны в сторону и стал быстро спускаться по лестнице на задних лапах. Он не собирался предложить ей развеселиться? Усталость снова накатила, и Лидия почувствовала ещё большую злость на весь мир.
Прикасаясь к запястью, она чувствовала удары своего сердца и пришла в ещё большее раздражение, представив, что он ощущал это биение своими губами.