Граф Лазарев. Том II
Шрифт:
Теперь скривился уже я.
— Какая гадость. Постой, такие, как Кевнар? У него что тут, еще и подружка есть?!
— Тут нет, этот вид практически вымер. Но сотни лет назад этих тварей было много, до нас дошли кое-какие записи. Говорят, где-то на востоке они до сих пор сохранились.
— Ну, раз так, ты можешь собой гордиться. Червячок нашел тебя весьма привлекательной.
Анна фыркнула.
— Думаю, ему просто было больно и плевок вырвался рефлекторно. В любом случае, теперь нам нужно его у…
Тут ее взгляд упал на мешок, в котором призывно блестели сокровища.
—…бить, —
— Потом расскажу, — пообещал я, не желая портить момент триумфа признанием в том, что дождевой червяк на ГМО всего лишь спит. Восхищение во взгляде Анны, который она переводила с мешка на меня и обратно, дорого стоило. — А пока надо вытащить все это на твердую землю.
Глава 19
Твердая земля встретила нас удивленными возгласами. Дежурящие на берегу оборотни во главе с Троем не ожидали увидеть нас живыми и уж тем более обремененными увесистым мешком. Я, отдуваясь, сбросил его с плеча и заботливо положил на землю рядом с собой. Как я плыл по реке с таким балластом, рассказывать не буду, достаточно упомянуть, что можно будет еще долго гордиться этим подвигом. С точки зрения силы тяготения и банальных физических законов не пойти ко дну с такой тяжестью было, скорее всего, невозможно, но моя безграничная любовь к деньгам высвободила в организме какие-то скрытые резервы. Была мысль разделить ношу с Анной, но не могу же я доверить кому-то мое золото. В смысле, не могу же я нагружать даму, да еще и не вполне оправившуюся от плевка червяка, такой ношей.
— Вы справились, — произнес Трой таким тоном, словно не верил в увиденное и надеялся, что мы сейчас растаем, как дым. — Как вы убили Кевнара?
— Это неважно, — быстро ответил я, не давая Анне открыть рот. Вдруг глава Тайной Канцелярии решит ляпнуть правду про то, что со время славного подвига валялась в отключке. Формально ведь именно она объявляла суд поединком, значит, и драться с чудовищем нужно было ей. Зная хитрую натуру Койра, лучше было не рисковать. — Но, поверьте, этот бой я еще долго не забуду. Анна проявила невероятное мужество и силу. Для меня было честью оказывать ей скромную поддержку.
— Поддержку? — тут же уцепился за эту фразу Трой. — То есть наша любимая госпожа Блэйд справилась с монстром не сама?
— Моральную, — тут же поправился я. — Но я очень старался.
Взгляд Троя переместился на мешок у моих ног. Я ботинком придвинул его поближе к себе.
Надеюсь, нам достанется большая часть из его содержимого? Это было бы справедливо. В конце концов, именно мы сражались с чудовищем, в то время как все остальные прохлаждались в тенечке. Хотя что-то мне подсказывает, оборотни этой точки зрения не разделяют.
— Вы совершили большой подвиг и выполнили условия суда. От лица клана я вынужден объявить вас невиновными. Хотя и хочу, чтобы вы знали: я по-прежнему думаю, что яд моему отцу подлили именно вы.
— Мы ценим твою откровенность, — заверила Анна. — Жить бы не смогли без этой информации.
Трой фыркнул. Вражда между этими двумя, скорее всего, тянулась еще с детства.
— Как победившие монстра, по закону леса вы имеете право на часть богатств.
Я оживился. Надеюсь, на
— Можете взять себе…
В моей голове быстро заработал невидимый калькулятор. Часть — это сколько? Семьдесят процентов? Шестьдесят? Пятьдесят? Половина — вполне себе честно. Ну ладно, в самом крайнем случае я согласен на сорок, если только…
—…одну вещь, — закончил Трой. Я чуть в обморок не грохнулся.
— Одну вещь?! Одну?! Но это же несправедливо! Знаете, сколько сил я истратил на этого червяка?!
— Вы же только морально поддерживали, — заметил кто-то из стражи.
— Моральных сил! И одну вещь…
Трой с удивлением взирал на мое негодование, как будто мне только что предложили неслыханной щедрости дар, а я посмел отказаться. Вдруг его лицо просветлело.
— Прошу прощения, вы, видимо, не так меня поняли. Я выразился неточно.
Я облегченно выдохнул.
— Имелось ввиду одну вещь каждому. Можете выбрать прямо сейчас.
Я с тоской воззрился на мой мешок. На МОЙ мешок, прошу заметить, который я с таким трудом сначала отбивал у монстра, а потом пер на себе по реке. А ведь у нас с ним могло бы быть такое прекрасное совместное будущее. Столько чаяний, столько несбывшихся надежд связано было с этим мешком. Одну вещь?! Как можно выбрать что-то одно, если все они так милы сердцу? Каждая монетка, каждый перстень, каждое ожерелье здесь уже стали мне бесконечно дороги. Это все равно, что выбрать одну самую прекрасную снежинку из тысяч, один цветок из бескрайнего поля роз, одну трель из многоголосого пенья птиц в лесу, одну куртизанку из борделя… Пожалуй, последнее сравнение уже лишнее. Ладно, будем действовать логически. Что здесь самое дорогое?
Я оттащил свое сокровище подальше от берега и развязал мешок. Хоть я и разбирался в драгоценностях, обычно в деле их выбора руководствовался примерно тем же правилом, что и сорока: бери то, что большое и блестит.
Стража тут же обступила меня кольцом.
— Я могу выбрать все, что угодно?
Трой кивнул.
— Абсолютно.
— Тогда я возьму вот это, — я выудил из кучи украшенную огромными рубинами диадему. Она определённо была большой, а уж блестела так, что новогодняя елка от зависти бы расплакалась.
— Кроме диадемы, — поправился Трой. — Это диадема прославленной воительницы Йонданы, которая правила нашим народом много веков назад. Эта реликвия принадлежит клану.
Ну окей, все равно здесь еще много всего интересного.
— Тогда это, — я сжал в руке тяжелое алмазное колье.
— И не это. Это ожерелье прославленной воительницы Йонданы, мы не можем отдать его.
Мои мечты о счастливой жизни с ожерельем, точнее, с вырученными за его продажу деньгами, разбились, как хрустальный шар.
— Ладно, хорошо, тогда я возьму перстень, — со вдохом проговорил я, надевая на палец кольцо с невероятных размеров изумрудом.
— Увы, перстень тоже нельзя забрать. Он…
— Дайте угадаю, это кольцо прославленной воительницы Йонданы? — обреченно уточнил я.
— Именно. Она знала толк в украшениях.
— Откуда у нее было столько драгоценностей? — возмутился я. — Не воительница, а какая-то купчиха, честное слово. Как она умудрилась прославиться с таким пристрастием к золоту?