Граф-пират
Шрифт:
— Он действительно джентльмен, — согласился граф таким тоном, будто Вайолет назвала лорда сукиным сыном, и он был с ней полностью согласен. — Лавей, не забывайте про свои обязанности.
Сухой тон капитана подразумевал, что время, проведенное с мисс Редмонд, может считаться потраченным впустую.
— Конечно, сэр; Я просто решил взять на себя обязанность накормить нашу гостью.
Последовала короткая пауза. Двое мужчин спокойно смотрели друг на друга. Лавей был почти одного роста с графом, но в нем не
Корабль качнулся, и мыло, изящно выскользнув из-под кровати, застыло у ног графа, словно желая присоединиться к разговору. Граф недоверчиво посмотрел на него, наклонился и поднял с пола, потом перевел взгляд на Вайолет, иронично приподняв брови.
Она ответила ему невинным взглядом.
— Она не гостья, мистер Лавей. Она такая же захватчица, как пират или термит, и мы скоро от нее избавимся.
Вот это угроза! Возможно, граф все же решил бросить ее за борт, потому что плохо проспал эту ночь.
Очередная пауза: лица обоих мужчин оставались бесстрастными, но Вайолет заметила, что Лавей несколько удивлен. Ей очень хотелось увидеть, посмеет ли он возразить.
— Термит?
Похоже, это сравнение развеселило предателя.
Но Флинт остался так же суров.
— Естественно, мы окажем мисс Редмонд должное уважение, соответствующее ее статусу, пока она будет с нами, а это продлится до нашего прибытия в следующий порт, то есть два дня, если будет дуть попутный ветер. Полагаю, мистер Лавей, вы пожертвовали к завтраку часть вашей порции?
Почти бесстрастный голос. Однако Лавей был так поражен, что не сразу ответил. Вайолет показалось, будто Флинт хотел его уязвить, хотя она не понимала зачем.
— Я собрал понемногу у всей команды, — спокойно ответил Лавей, — Скажем так, это смесь всех порций.
Очевидная ложь, но Вайолет пришла в восторг и ободряюще улыбнулась Лавею.
— Мы не станем делить порции на части, а вычтем ее завтрак из вашего рациона, — быстро ответил граф, как будто решил насущную задачу.
У Вайолет появилось странное чувство, будто часть разговора велась посредством обмена ледяными взглядами и заключала в себе какую-то личную подоплеку.
— Возможно, сегодня утром вам стоит съесть двойную порцию, капитан Флинт, потому что при взгляде на вас вспоминается медведь, проснувшийся раньше срока.
Лавей произнес это изысканно вежливо, но слова были колкие.
К удивлению Вайолет, граф лишь немного помолчал. Он не стал тут же вызывать Лавея на дуэль, как она предполагала.
— Благодарю за совет, мистер Лавей. Я приму это к сведению, — непринужденно ответил он. — Ждите меня на передней палубе через полчаса, мы обсудим ситуацию с рационом и карты. Прошу прощения, но мне надо поговорить с нашей гостьей.
Как и ожидалось, последнее слово было за капитаном,
— Благодарю за завтрак, — поспешно произнесла Вайолет, прежде чем ее союзник Лавей скрылся за дверью.
— Был рад вам услужить, мисс Редмонд.
Очаровательный мистер Лавей словно оставил после себя маленький прелестный подарок, элегантно поклонился обоим, а Вайолет присела.
После этого она осталась наедине с графом.
— Почему бы вам не позавтракать, пока я бреюсь, мисс Редмонд? Это овсянка.
Похоже на приказ, а не на совет. Видимо, граф со всеми говорил в подобном тоне.
Вайолет подняла крышку. В миске действительно оказалась овсянка. Рядом лежало нечто похожее на светлый камень. Вайолет потрогала его, и он откатился в сторону. Она понюхала овсянку — никакого запаха, просто светло-кремовая масса.
К счастью, от кружки с чаем исходил знакомый аромат. Вайолет сделала глоток невероятно крепкого и горького чая. Его нечем было подсластить, но Вайолет было все равно. Она отпила еще и вздрогнула, когда горячая жидкость разлилась по телу. Очень бодрящий напиток.
— Разве у вас нет слуги? — удивленно спросила она у графа.
Он враждебно взглянул на нее, проходя мимо с куском мыла в руке.
— Разве у вас нет слуги? — передразнил он ее тонким голосом и покачал головой.
Брился он, конечно, сам: снял плащ, аккуратно сложил его и перевесил на спинку стула, засучил рукава, обнажив крепкие загорелые руки в рыжеватых волосках, ополоснул лицо водой из рукомойника, энергично намылил помазок, покрыл подбородок пеной и, вытащив лезвие, быстро провёл им по щеке.
Вайолет ела овсянку и пыталась не смотреть в сторону графа. Ей казалось, что видеть мужчину, который снял плащ, а потом принялся за бритье, все равно что видеть его полностью раздетым.
Овсянка была почти безвкусной — может быть, в нее добавили лишь немного бекона. «Камень» оказался куском хлеба размером примерно с кулак. Вайолет осторожно взяла его и постучала по нему пальцем, совсем как по настоящему камню.
Граф наблюдал за ее манипуляциями в зеркало.
— Скорее всего, в нем запекли долгоносиков. Они попадают в хлеб прежде, чем его поставят в печь. Полагаю, они недовольны подобным обращением.
Вайолет застыла. Ее пальцы разжались от ужаса, а хлеб вдруг показался ей живым, дышащим существом. Но она бы скорее умерла, чем бросила его.
— Вы стреляете этим хлебом по врагам? — задала она оскорбительный вопрос.
— Да, когда у нас заканчиваются ядра, — спокойно ответил граф. — На вкус он немного напоминает горчицу, — весело пояснил он. — Такой уж вкус у долгоносиков. Но если съедите один кусок, вреда не будет. Так что вперед.
Как это по-американски.
Вайолет кашлянула.