Граф Сен-Жермен — тайны королей
Шрифт:
— Я глубоко сожалею о том, что расстроил Ваше Величество, однако, я
способен говорить только правду.
— Монсеньор, — с напускной игривостью заметила королева, — не
откажитесь признать, что и правда иной раз становится невыносимой.
— Я полагаю мадам, что это особый случай. Однако, Ваше Величество
позволит мне напомнить о Кассандре, предсказавшей некогда падение Трои, и о
том, как ей не поверили, и каковы были последствия. Так вот, я — Кассандра,
Франция — царство Приама. Пройдет еще несколько лет обманчивой тишины.
Но затем во всем королевстве проснутся силы, жаждущие мести, власти, денег, которые будут свергать все на своем пути. Их с радостью поддержат мятежные
толпы, а некоторые высоко поставленные государственные лица свяжут с ними
свои честолюбивые намерения. Дух безумия овладеет горожанами, разразится
гражданская война со всеми вытекающими из нее ужасными последствиями.
Францию ожидает бойня, разврат, грабеж и повальное изгнание граждан.
Возможно, потом кое-кто будет сожалеть о том, что не выслушал меня.
Возможно, меня призовут вновь. Однако, время будет уже бесповоротно
упущено... и в спокойном некогда мире будет властвовать всесокрушительный в
своем безумии шторм.
— Признаюсь, монсеньор, Ваша речь поражает меня все больше и больше.
И если бы я не знала о доверии, которое испытывал к Вам предыдущий король, и о том, что Вы искренне оказывали ему кое-какие услуги, то я... Так Вы
действительно хотите переговорить с королем?
— Да, мадам.
— И непременно без участия господина Морепа?
— Он — мой враг. А кроме того я ставлю его в ряд тех, кто позднее погубит
королевство, но не по умыслу, а по немощи.
— Вы слишком строго судите человека, который заслужил доверие света.
— Он — больше, чем премьер-министр, мадам, и благодаря своему
положению несомненно окружен льстецами.
— Если Вы настаиваете на исключении этого человека из числа
присутствующих при Вашей беседе в королем, то я боюсь, что Вам вообще не
удастся добиться аудиенции, ибо Его Величество и шагу не ступит без своего
главного советника.
— Я всегда готов услужить королю, искренне желающему использовать мои
способности. Однако, я не являюсь подданным Его Величества, и поэтому
всякое повиновение с моей стороны — акт сугубо добровольный.
— Монсеньор, — сказала королева, не способная вести долгих серьезных
разговоров, — где Вы родились?
— В Иерусалиме, мадам.
— И... когда?
— Королева наверняка простит мне мою слабость. Я не люблю говорить о
своем возрасте, потому что это несет мне одни несчастья.
— Что же
возможность иметь такую слабость. До свидания, монсеньор. Теперь все будет
зависеть от воли короля.
На этом аудиенция закончилась. Мы вышли, и по дороге домой Сен-
Жермен сказал мне:
— Я вероятнее всего покину Вас, мадам, на долгое время. Через четыре дня
я уеду из Франции.
— Что вынуждает Вас к столь спешному отъезду?
— Королева передаст супругу все, что я ей рассказал. Людовик XVI, в свою
очередь, повторит все слово в слово господину Морепа. Этот министр выпишет
ордер на мой арест, а начальник полиции приведет его в исполнение. Я
прекрасно знаю, как быстро это делается, и не имею ни малейшего желания
оказаться в Бастилии.
— Разве может это Вас напугать? Вы улизнете из нее через замочную
скважину.
— Я предпочитаю не прибегать без необходимости к чудесным методам.
Прощайте, мадам.
— А если король все же пожелает принять Вас?
— В таком случае я вернусь.
— Но как Вы об этом узнаете?
— У меня для этого достаточно средств. Не волнуйтесь об этом.
— Однако, Вы считаете, что моей репутации ничто не угрожает?
— Успокойтесь, ей ничто не грозит. Прощайте.
Он переоделся и удалился. Я же осталась в глубоком волнении. Королева
велела мне не покидать замка и дожидаться ее дальнейших распоряжений... Два
часа спустя пришла госпожа Мизери от Ее Величества с просьбой явиться. Что
можно было ожидать хорошего от предстоящей аудиенции? Сам король был у
Марии-Антуанетты. Она показалась мне смущенной. Людовик XVI, напротив, в
игривой манере подошел ко мне, взял мою руку и грациозно поцеловал (при
желании он был невероятно мил).
— Госпожа д'Адемар, — сказал он мне, — что же Вы со своим магом
наделали?
— Вы имеете в виду графа Сен-Жермена? Он отправился в Париж.
— Ваш граф весьма серьезно встревожил королеву. Скажите, а наедине с
Вами он говорил в том же тоне?
— Нет-нет. Пожалуй, без подробностей.
— Я Вас не обвиняю в происшедшем. Но впредь поберегите покой
королевы, чтобы не давать повода усомниться в Вашей верности. Я виню
чужеземца за то, что он имел дерзость предсказать наши поражения, о которых
нечего думать по крайней мере до конца этого столетия. Более того, он
несправедлив в своих претензиях к графу Морепа, который способен
пренебречь личной враждой в интересах монархии. Я переговорю с ним об этом