Граф Сен-Жермен — тайны королей
Шрифт:
довольно хаотичны. Если бы нашелся кто-то, способный помочь мне.
— Я помогу Вам.
— Вы не представляете, сэр, какую услугу мне окажете.
— Я должен это сделать.
Чужеземец показал жестом Месмеру, чтобы тот закрыл дверь. Они сели.
Суть их разговора сводилась к теории получения элементов, необходимых
для эликсира жизни посредством магнетизма в эмпирическом порядке.
Разговор продолжался три часа...
Они договорились о следующей встрече
1 Максимильян Хелл (придворный астроном). Этот известный ученый дал толчок для
научного и практического изучения магнетизма. См. Oesterr. National Encyclop"adie,art.
"Mesmer".
2 Kleine Wiener Memoiren,I, 81 (Wien, 1846).
О сотрудничестве Сен-Жермена с Месмером в изучении мистицизма нам
стало известно и из иных источников3. А их встреча и совместная работа в
Париже засвидетельствована в летописях ложи, о собраниях которой нами уже
упоминалось. Судя по контексту, эта встреча в Вене состоялась до того, как
Месмер начал свои исследования в Париже. Вена той поры являлась большим
центром розенкрейцеровских и им подобных обществ, таких как "Asiatische Briider", "Ritter des Lichts"4 и др. Наиболее многочисленными среди них были
розенкрейцеры, которые действительно глубоко погружались в алхимические
исследования и даже имели в своем распоряжении лабораторию на
Ландштрассе позади госпиталя. В их числе мы обнаруживаем и группу
последователей Сен-Жермена.
3 Е.П. Блаватская, Теософский словарь, стр. 214 (Лондон, 1892).
4 "Азиатские Братья", "Рыцари Света" — нем.
Вернемся снова к Францу Грёфферу: "Однажды по Вене поползли слухи, что в городе объявился граф Сен-Жермен, самая непостижимая из всех
загадочных личностей. Словно громовой удар было это известие для тех, кто
хоть что-нибудь знал о нем. Мы, кружок его последователей, волновались все
сильнее: "Сен-Жермен — в Вене!.."
Едва оправившись от неожиданных новостей, Грёффер (его брат Рудольф)
буквально полетел в Хиниберг, свою загородную резиденцию, где хранил все
деловые бумаги. Среди этих документов было рекомендательное письмо
Казановы, гениального авантюриста, знакомого ему по Амстердаму,
адресованное Сен-Жермену.
Он немедленно возвратился в свою контору, где получил от клерка
известие: "Час назад здесь побывал джентльмен, чье появление несказанно всех
нас удивило. Этот джентльмен был ни низок, ни высок, однако, сложения был
весьма пропорционального. Все в его осанке было отмечено печатью
благородства и величия... Он сказал по-французски,
обращая никакого внимания на наше присутствие, такие вот слова: «Я живу в
Федальхофе, в комнате, которую в 1713 году занимал Лейбниц». Мы
собирались ответить ему, но он исчез. И, как видите, сэр, мы до сих пор никак
не можем прийти в себя..."
Через пять минут он был уже в Федальхофе. Комната Лейбница была пуста.
И никто не мог сказать, когда соизволит вернуться "американский джентльмен".
Что же касается багажа, то, кроме маленького железного сундучка, ничего не
было. Приближалось время обеда. Но кто мог думать об обеде в такой
ситуации! Почти механически Грёффер отправился на поиски барона Линдена.
Он нашел его в "Энте". Вдвоем они отправились на Ландштрассе, подгоняемые
предчувствием какого-то важного события.
Лаборатория оказалась незапертой. Возглас удивления вырвался у обоих. За
столом сидел Сен-Жермен и спокойно читал томик сочинений Парацельса. Они
замерли на пороге. Таинственный посетитель медленно закрыл книгу и встал.
Ошеломленные друзья сразу же поняли, что перед ними никто иной, как чудо-
человек, равного которому во всем свете не найти. Описание клерка оказалось
всего лишь бледной тенью того величия, которое предстало перед их взорами.
Сияющим великолепием озарена была вся его фигура. Достоинство и
независимость сквозили в каждом его движении. Друзья не могли вымолвить и
слова. Граф шагнул им навстречу. Они вошли. Размеренно, без лишних
формальностей, приятным тенором, пленяющим своим очарованием душу
собеседника, он сказал Грёфферу по-французски:
— У Вас есть рекомендательное письмо от господина фон Зайнгальта.
Однако, в нем нет никакой необходимости. А этот джентльмен — барон
Линден. Я знал о том, что вы оба появитесь здесь в эту минуту. У Вас есть еще
одно письмо для меня от Брюля. Однако, художника уже не спасти. Его легкие в
плачевном состоянии, он умрет 8 июля 1805 года. Человек — ныне совсем еще
дитя — по фамилии Бонапарт, будет в дальнейшем осужден многими за
косвенное участие в бесчисленных бедах, ожидающих человечество. Итак,
джентльмены, я в курсе всех ваших дел. Могу я быть в чем-то полезным вам?
Прошу, высказывайтесь.
Однако, друзья лишились дара речи. Линден накрыл маленький столик,
достал из стенного шкафчика вазочку со всевозможными сладостями и,
поставив перед гостем, отправился в винный погребок.
Граф пригласил Грёффера присесть, сел рядом и сказал: