Графиня из захудалого рода

Шах Ольга

Но, Генрих не унимался и тут же живо обернулся к нашим гостьям, удобно расположившимся на лавочке в тени роскошной ивы.

– Уважаемые дамы, быть может, вы тоже хотели бы прокатиться на лодке? Готов составить вам компанию!

На что получил два полных сомнения взгляда и отрицательное блеяние.

– Ах, дорогой граф, вы столь прелестно заботливы! Но, всё же не стоит тревожиться! – в жеманном голосе княгини прозвучали повелительные нотки и Генрих, скрепя зубами, пробормотал, что он останется на берегу.

После чего Её Высочество подарила мне очередную сладкую до приторности улыбку и мне ничего не оставалось, кроме как обречённо взяться за вёсла и неуклюже пытаться чуть отгрести от берега.

– Ваш супруг, дорогая Гертруда, не рассказывал вам какие-нибудь занятные истории про это озеро? – весело поинтересовалась княгиня, когда мы, с грехом пополам, оказались на глубине.

Я

отрицательно покачала головой, внимательно наблюдая за наигранной и какой-то лихорадочной весёлостью княгини. Не рассказывать же мне нелепые истории про мальчика с собакой, которые придумал Дитрих?

– Очень жаль, - сокрушённо покачала головой Ирма, опустив ладонь в воду и играючи зачерпнув и пропустив между пальцами тёмные колыхающиеся и какие-то склизкие водоросли. – Графиня Тильда, между тем, частенько баловала двор рассказами про это загадочное место. Мол, что тут чего только не происходит: начиная от маленького полупрозрачного призрака утонувшей жены деда Генриха до каких-то загадочных огоньков и звуков, которые раздавались в этом месте по ночам.

Я уставилась на княгиню, успев подумать в равной степени нелицеприятно и о бедняжке Матильде, желавшей выдумать хоть какую-то изюминку про поместье и оттого казаться интересной и загадочной, и о княгине, позволявшей себе подтрунивать над глупенькой Тильдой. Далеко на берегу памятником самому себе стоял Генрих и недовольно сложил руки на груди, пристально смотря в нашу сторону. Я вдруг поняла, что он же ничего не знает о том, что случилось ночью, и о том, что княгиня Ирма была обнаружена мною «заблудившейся» в его покоях. Естественно, что он удивлён тем, что она решила со мной побеседовать. Мне захотелось помахать ему рукой, намекая на то, что со мной всё в порядке. Но, вместо этого, я деликатно кашлянула, попытавшись вернуть Ирму на другой разговор, который и являлся причиной для нашей прогулки.

– Ах, да, конечно! – взблеснула глазами княгиня и повернулась ко мне с лёгкой полуулыбкой на губах. – Возвращаясь к изначальной теме нашего разговора… Как вы уже догадались, моя дорогая, у нас с Генрихом близкие отношения… были когда-то. Хм… мы познакомились с вашим супругом на моей свадьбе с князем Вольдемаром. Стоит ли говорить, что блестящий красивый молодой человек сразу же запал в моё сердце? Чего я только не готова была отдать за то, чтобы именно он, а не тот, другой, посещал мою спальню? Впрочем, это всё нюансы. Я прилагала массу усилий для того, чтобы видеть Генриха как можно чаще, делала ему намёки… определённого рода. Но тот упорно делал вид, что ровно ничего не понимает, а однажды, не в силах не заметить моего более чем очевидного намёка, прямо сказал, что не собирается подрывать доверие Вольдемара сомнительной связью с его женой, - тут княгиня улыбнулась ещё шире и мечтательно возвела глаза к небу. – Что же, я приняла к сведению его позицию… и стала вдовой! Не скажу, что это было легко.

Я внимательно слушала речь княгини, пытаясь мучительно сообразить, что я знаю о смерти князя Вольдемара. Выходило, что почти ничего: он отправился на охоту и погиб от случайного выстрела. Несчастный случай. Горе, да. Но, от такого никто не был застрахован. Между тем, княгиня, рассеянно смотревшая по сторонам, продолжала свои откровения:

– Ну, так вот: после этого Генрих и вовсе стал меня сторониться, словно подозревая что-то. Вышел в отставку, тут я не смогла ему помешать, к сожалению. А затем и вовсе, внезапно женился на этой дурочке, Тильде. Признаться, я некоторое время думала, что он сделал это нарочно, просто чтобы позлить меня, заставить ревновать. Даже строила планы мести, привечала эту идиотку у себя, потешаясь над нею от души. А потом поняла, что ему всё равно. Вот так просто! Он никого не любил, а жену и вовсе, даже не уважал. Собственно, тогда я и подумала: если он никого не любит, так может, полюбит меня? Не то, чтобы мои ожидания вовсе не оправдались… во всяком случае, мы стали любовниками. И мне даже пришлось показательно уничтожить нескольких людей, намекая на то, что моим планам лучше не перечить. Крайне жаль, - тут женщина заметно приуныла и озорной огонёк, то и дело мелькающий на дне её глаз, погас, выдавая её возраст и непередаваемую усталость, - что наши отношения продлились так недолго. А ведь я делала всё для того, чтобы заинтересовать Генриха… но, не вышло, сразу после того несчастного случая с Тильдой Генрих воспользовался поводом для того, чтобы удалиться и не показываться более в столице.

У меня промелькнула догадка, что Ирма очень надеялась на то, что тогда, после смерти Тильды, Генрих сделает ей предложение руки и сердца. Но тот был, очевидно, не тщеславен, и порвал тяготившие его отношения с княгиней.

– Да, -

лёгкая улыбка вновь промелькнула по губам Её Высочества. – Генрих слабо интересовался политикой, хотя наряду с другими главами старых родов, являлся опорой трона. А затем он женился. На вас, дорогая. Я тогда предпочла не заметить оскорбления и в письме приказала ему явиться в столицу. Он был не рад, конечно. Но всё же приехал, очень рассчитывая на то, что я вновь закачу грандиозный скандал, а то и вовсе, велю не показываться на глаза ещё пару лет. Жаль, но мне пришлось его разочаровать его и сделать вид, будто у нас всё, как раньше, благо, что его сердце было по-прежнему свободно. И этот визит в ваше поместье был должен способствовать тому, чтобы он убедился бы в очередной раз в том, что вы глупы, склочны и мелочны. А, между тем, я всегда была рядом…

Я слегка удивилась своему определению, а потом подумала: конечно, а чего ещё она ожидала от графини из захудалого рода, которая дальше собственных грядок, и не видела ничего.

– Постойте, выходит, что вы вчера оказались в его комнатах для того, чтобы напомнить о том, что между вами когда-то было? – неожиданно сварливо поинтересовалась я.

– Это? А, нет! – рассеянно отозвалась княгиня. – Признаю, это был шаг отчаяния – я поняла, что Генрих не торопится вас четвертовать из-за вашего самоуправства и удивительной наглости, защищал от пересудов, а потом и вовсе, проигнорировал меня, словно я для него пустое место. И что он твёрдо намерен стать для вас хорошим мужем, надёжной опорой и отцом для ваших будущих детей.

Я вынуждена была признать: такое открытие кого хочешь с ума сведёт, поэтому могу сказать, что понимаю причины, по которым Ирма сделала вид, что у них продолжается связь. И тихо буркнула что-то трудноопределимое, смотря исподлобья на княгиню без всяческой приязни.

– Что же, хорошо, что вы не держите на меня зла, моя дорогая! – доверительно поведала Ирма, выхватила у меня из рук весло и дала, что есть силы, по голове.

Глава 27

Дальнейшее у меня в голове отложилось слабо. Висок и плечо обожгло болью, я закричала и попыталась вырвать весло из рук княгини, в голове стоял тихий звон, а во рту – мерзкий привкус крови. Словно бы откуда-то издалека послышался вопль моего мужа, кажется… не могу сказать точно, звуки проникали в моё сознание не сразу, а словно через толстое одеяло. Впрочем, видела я тоже больше радужные пятна перед глазами. Хотя, за одно могу поручиться точно – за страшное, перекошенное и абсолютно сумасшедшее лицо княгини Ирмы перед моими глазами. Она склонилась для того, чтобы нанести ещё один удар, во всяком случае, с улыбкой, полной дикого счастья, женщина порекомендовала мне сосредоточиться на чём-то хорошем.

Не то, чтобы я отказывалась следовать её советам… но умирать, во всяком случае, немедленно, я вовсе не собиралась. На моё счастье, опыта по держанию в руках вёсел у Её Высочества было ещё меньше, чем у меня, во всяком случае, она неловко обхватила тяжёлое весло с целью огреть меня ещё раз, если уж с первого раза получилось не слишком удачно…

Ну, это мы ещё посмотрим! Всё ещё ощущая боль и тошноту, мне удалось перехватить весло, услышав громкий протестующий вопль княгини. Лодка, не рассчитанная на сражения, качалась во все стороны, так что я не удержалась и свалилась за борт, всё ещё сжимая в руках проклятое весло.

Вода оказалась не просто холодной, она была ледяной, острыми колючими иголками впиваясь в моё горло, грудь сковало железными тисками, платье тут же намокло и стало тянуть меня вниз, на глубину, стесняя движения, опутывая ноги. Промелькнула малодушная мыслишка перестать размахивать руками, пытаясь выбраться на поверхность, и сдаться на милость того холода, что охватил меня уже целиком. Но, я отчаянно замотала головой, не в силах погибнуть вот так, по собственной глупости. Перед глазами промелькнули два размытых пятна, я вновь отчаянно завертела головой, руками, пытаясь содрать с себя корсет и нижние юбки. Пятна же эти, будто заинтересовавшись тем, что происходит, подплыли ближе и оказались мальчиком лет тринадцати с взлохмаченными волосами, с большим смеющимся ртом и огромной лохматой здоровой псиной. «Мальчишку зовут Кассель, а вот эту зверюгу, Феро! Кажется, так называл их Дитрих!», - вспомнила я, совершенно не удивившись тому, что придуманные друзья моего пасынка решили поддержать меня в этот миг. Видения перед моими глазами были нечёткими, но вполне однозначными – я думаю, что они говорили о том, что я должна была умереть. Осознание этого факта не желало помещаться во мне. «Не упрямься!», - прошелестела мысль в моей голове. Я почувствовала, как меня что-то грубо дёрнуло, потащило и швырнуло. После чего милосердное сознание окончательно покинуло меня.