Графиня из захудалого рода
Шрифт:
– Как-то запущенно тут у вас, не находите? – ехидно поинтересовалась я.
– А то как же, - плаксиво подтвердил дед. – Горничные отказываются даже заходить ко мне. Оно и понятно – беспомощный старик, да под замками, словно я преступник какой! А ведь я, Генрих, ещё с дедушкой твоим служил, мы же друзья были, души в друг друге не чаяли. Да и с отцом твоим всегда ладили. Очень уж он уважал меня, советовался со мной по всем вопросам. Да вот взять хоть бы хозяйственные моменты! Ты знай, Генрих, ты же мне, как родной, столько лет бок о бок прожили, я же дочь за тебя замуж отдал, сына твоего помогал воспитывать! Да если бы не я, кто знает,
– Вот про вашу крепкую дружбу с дедом расскажите поподробнее, - супруг брезгливо смотрел себе под ноги, где валялся бронзовый подсвечник вперемешку с цветами из развороченного вазона. – Когда она началась, при каких обстоятельствах. Я думаю, что моей жене тоже будет любопытно послушать. Правда, дорогая?
В голосе Генриха сквозила благожелательность ко всему окружающему и забота ко мне конкретно. Дед насупился, бросил в мою сторону ненавидящий взгляд, но от своего не отошёл:
– Вижу я, как не видеть! Она, девчонка эта, графиня… из захудалого рода! Пришла сюда на всё готовое, командовать стала, хозяйкой себя почувствовала! У экономки учётные книги отобрала, стала сама хозяйство вести, деньгами командовать да приписки искать. Обвиняла меня во всех грехах, что только придумать смогла. А знаешь, к чему это? Да затем, чтобы обкрадывать тебя беспрепятственно да семье своей нищей и убогой помогать! Твоими деньгами, Генрих!
Не знаю, какой реакции дед ожидал от Генриха, но, не дождавшись, изобличительно ткнул в меня руками и горестно возопил:
– Хотел, ведь хотел я унести эту тайну с собой в могилу, только как тут молчать после всего, что ты мне сделал? В общем так: видел я своими собственными глазами, как жёнушка твоя с моим воспитанником, Герман тоже дрянь неблагодарная, конечно, по углам обжималась, в парке наедине гулять изволила. Адюльтер в чистом виде, каково, а?
Ой, насмешил! Я не утерпела и издала полузадушенный писк, вызвав тем самым укоряющий взгляд от моего супруга, который рассчитывал на то, что дед скажет ещё что-то интересное, а тут я со своей весёлостью сбиваю старика с откровенности. Впрочем, понял это и сам «дядюшка Отто», потому что тут же примолк, и всякая плаксивость исчезла, уступив место широкой ухмылке и ярко-выраженному бешенству.
– Что, сынок, второй брак оказался более счастливым, чем первый? – поинтересовался дед и недобро посмотрел на меня.
– Так вы не ответили мне на вопрос: что связывало полкового врача и графа Штольке-Гембах? Позвольте, я помогу вам и сам отвечу на вопрос. Принцесса Нейлинара.
– О, вот как глубоко вы копали? – казалось, старик даже рад нашей осведомлённости, потому что он расслабленно откинулся на спинку своего кресла и поправил плед на своих коленях. – Да, так и есть. Твой дед, Генрих, был человек иного толка, он был жёсткий, несгибаемый и упрямый. Но эта женщина… она покорила его с первого взгляда. Думаю, уже тогда он решил, что она будет с ним.
– А как же Герберт? – впервые вступила я в разговор, не удержавшись. – Ведь он не просто предал свою жену, но и ещё брата.
– Ой, кто бы говорил?! – небрежно отмахнулся от меня старик. – Если все знают, что Герман – твой любовник! – затем, видя, как на него надвигается Генрих с жаждой убийства в глазах, тут же смягчился: - Ладно, пошутил дедушка! Пошутил! И всё
– Графиня Хельга, - процедила я, смотря на веселящегося деда без всяческой приязни.
– О, как! Не думал, что эта глупая гусыня всё же где-то прячет свой дневник, - хмыкнул дед, - хотя, слухи такие были.
– Не вижу повода для весёлости, - покачал головой Генрих и тяжко выдохнул: - Всей вины-то у Нейлинары было только в том, что она стала любовницей деда. А вы с ним… убили её, не рождённое дитя, да ещё мальчика с собакой.
– Протестую! – поднял руки старик и разулыбался. – Про того случайного свидетеля Хельга точно знать не могла. А собаку зарезали, чтоб не скулила. И вообще, ну кто мог сказать вам эти глупости?
– Сам мальчик и рассказал, - тихо ответила я. – И не только мне. Матильда тоже узнала. Глупая она была, увидела нечаянно, как мальчик играет с Феро на лужайке возле озера, ну и полюбопытствовала. Ты же винил себя за её смерть, Генрих? Не стоило, она на самом деле умерла от разрыва сердца после того, как узнала, что господин Отто помогал избавиться от тела.
– Не стоило бы вам ворошить ту старую историю, - со вздохом ответил старик, разом потеряв всю свою весёлость.
– Вы убили ни в чём не повинных людей, вы вообще понимаете это? – Генрих склонился над дедом и взял его за грудки.
– Только одного. И собаку. То есть, я хочу сказать… – заторопилась я.
– Я что-то ещё не знаю? – обернулся ко мне супруг и его взгляд не предвещал мне ничего хорошего.
– Да. Нет. Нейлинара умерла в родах. Господин граф потому и пригласил своего старого знакомого, военного врача, чтобы тот принял роды у своей любовницы. И убивать он её не собирался, он любил. По-своему.
– Ага, - согласился старик. – Кровопотеря действительно, была слишком обширной. Она умерла у меня на руках, только ребёнка и удалось спасти.
– Твой дед был убит горем, он хотел, чтобы ребёнок рос рядом с ним, хоть признать его и не мог, конечно. Думаю, что тогда-то им обоим и пришло в голову поселить дядюшку Отто в поместье, чтобы он воспитывал Германа. Твой отец ничего не знал. Хотя, я думаю, и догадывался о чём-то. Я же права, не так ли?
– М-да… лучше бы тебя княгиня утопила, меньше проблем бы было, - сплюнул дед. – Дед твой, Генрих, совсем помешался от горя, хотел обнародовать всю историю, не давал мне сделать по-умному. Но, потом оклемался и согласился инсценировать самоубийство. Никто и разбираться не стал. А, когда вернулся его брат, так и вовсе… прошло время, всё забылось, Герман рос прилежным и милым мальчиком. И я не сомневался в том, что со временем я открою ему тайну его рождения.
– Он её знает. Вернее, догадывается, - пробормотал мой муж и слегка покраснел. – Он даже пытался мне как-то рассказать. Но я и слушать не стал. Не до того мне было, да и не общались мы тогда уже.
– Господин граф щедро оплачивал помощь своего старого товарища, даже вот, генеральское звание придумал, - с усилием продолжила я. – И его молчание оплачивал тоже. Но, после его смерти дядюшка оказался в затруднительном положении – денег брать больше было неоткуда. А потребности остались. И тут такой случай – твой отец, Генрих, завёл себе любовницу. Ничего особенного, на самом деле, учитывая то, что твоя мать могла месяцами не возвращаться в поместье. Кому только пришла в голову идея сделать любовницу вашей женой и тем самым прикрыть позорную связь?