Графиня из захудалого рода
Шрифт:
Генрих послушно повторил, но с таким видом, что спору кричать: «Отвратительная игра!» и закидывать артиста тухлыми помидорами.
– Пожалуй, немного тренировки, и у тебя всё получится, - не стала огорчать Генриха я, сама облачаясь в милый наряд горожанки, состоящий из белого чепца, фартука, шерстяного тёмного платья и тёплой накидки.
На то, как купе поезда покинула неприметная молодая пара, никто не обратил особого внимания. Генрих легко подхватил сундучок с вещами, и мы вышли на площадь перед вокзалом.
– Не тревожься, дорогая, сейчас я поймаю извозчика, до Нойдорфа
Румяная и жизнерадостная торговка, не страдающая от накрапывающего мелкого дождика, обстоятельно рассказала мне о том, как можно пройти к стоянке дилижансов.
– Прости, я не подумал, - чуть виновато покосился на меня Генрих, слабо улыбаясь соседке, что уселась на лавку дилижанса поблизости от нас, поставив на колени объёмную корзину с сурово выглядывающим из неё гусаком.
– У сватов была, - доверчиво решила начать диалог почтенная женщина, устало вытирая вспотевший лоб. – Люди они хорошие, ничего не скажу. Только всё одно – в гостях хорошо, а дома лучше.
– Как скажете, госпожа, - не стал спорить с очевидным Генрих и перевёл тему разговора на более интересную для нас: - Что думаете, тяжко сейчас с работой простому-то люду?
– А ему всегда тяжко, - дребезжащим тенорком откликнулся благообразный дедок в самом конце дилижанса. – Как говорится, кому пряники жёсткие, а кому сухари – хлеб! (Скорее всего, аналог пословицы: «У кого суп жидкий, а кого жемчуг мелкий»).
Мой супруг как-то весь натужно покраснел, но я украдкой сжала его руку и вежливо интересовалась у попутчиков:
– Муж у меня плотник хороший, вот, родичи сказали, что у них, в Нойдорфе, всегда работа сыщется. Да и я без дела сидеть не привычная. Как считаете, есть у нас шансы на то, чтобы обустроится там? Вот, думаем, если всё будет нормально, можно и домик прикупить где-нибудь на окраине…
– А чего не сыщется-то? Рабочему человеку всегда рады, - удивилась всё та же тётка, даже гусак казался поражённым. – Тут поставить, там поправить… деревенька эта небольшая, но крепкая, опять же, на тракте стоит. Сын племянника у меня там живёт, так что информация надёжная.
Генрих вежливо поблагодарил женщину с такой большой семьёй и продолжил расспросы. Оказывается, что Нойдорф – отнюдь не маленькое поселение и домов там предостаточно. Про дом генерала вспомнили не сразу и слегка удивились. Мол, стоит дом богатея одного, только там не живёт никто. Так, набегами приезжает господин врач, и всё.
– Какой ещё врач? – сквозь зубы уточнил Генрих, у которого от обилия информации пошла кругом голова.
– Так, хозяин того самого большого дома, мы ж о чём толкуем? – удивилась знающая женщина. – Он же врач военный, в походах участвовал, поди, и награды имеет.
Мы переглянулись с Генрихом, и я пожала плечами. Ну, допустим, новые вводные ничего не меняют в положении вещей. Почему бы дядюшке Отто и не быть военным врачом? Правда, я не слишком разбиралась и не могла понять, бывают врачи генералами или нет. А по насупленному лицу моего супруга было сложно что-то прочесть. Да, и ещё момент: как бы мы не намекали, ничего про дом
Впрочем, нам ничто не мешает убедиться в этом лично и уже через пару часов дилижанс завернул в Нойдорф и мы, разминая затёкшие от усталости и тесноты ноги, вывалились на улицу. Особенно непросто пришлось Генриху, с его-то ростом, но он молча морщился, осматривая небольшой торговый пятачок, одновременно служивший и остановкой для дилижансов.
– Милая деревушка, - пробормотала я, осматривая кругом.
Насколько я уже успела узнать, неподалёку было имение владелицы этих земель, весьма деятельной дамы. Она не так давно приобрела землю после смерти старого бездетного барона и весьма удачно воспользовалась тем, что Нойдорф находится на перекрёстке дорог, так что теперь тут находился чисто выметенный базар, пара прилично выглядевших постоялых дворов и даже нотариальная контора. Генрих хохотнул, что злые языки болтали всякое о милой даме, только вот все сплетни разбивались об упрямые факты – раньше никому не приходило в голову, что эта деревня может чего-то да стоить. А вот она смогла! Так что и говорить тут нечего.
Согласившись со здравомыслием супруга, мы отправились на постоялый двор. Где, как не там, можно узнать все последние новости? Хозяин постоялого двора – упитанный лысеющий мужчина, сообщил нам, что комнатка для нас у него найдётся, конечно. Только на первом этаже и ближе к лестнице. Тогда я, чтобы Генрих не устроил скандал, торопливо согласилась, осчастливив хозяина парой монет.
М-да… оказалось, что тот постеснялся сказать, что комнатка скорее была под лестницей, чем около. Крошечное помещение рядом с шумным общим залом, да над головой шумно топали постояльцы, которым посчастливилось поселиться на втором этаже. Обед, состоящий из тушёного мяса и овощей, принесли довольно быстро и сгрузили на одну из двух табуретов.
– Возможно, нам стоило попытать счастья в другом месте, попроситься на постой кому-нибудь в дом? Понимаю, что такие условия непривычны для тебя, – немного смущённо спросила я, присаживаясь на краешек кровати, занимающей большую часть помещения.
– Не стоит, - усмехнулся Генрих и попросил полить из кувшинчика, пока он моет руки. – Бывали времена, когда отец наказывал меня и лишал еды на день или на два. Иногда нас с Германом тихонько подкармливала жена нашего лесника, поэтому простому рагу с мясом меня точно не удивить…
Я изрядно смутилась, украдкой покосилась на мужа, но промолчала. Кажется, что всё было просто и понятно в моём супруге: блестящий придворный, благородный аристократ, с лёгким презрением относящийся ко всем окружающим… а потом он задорно улыбается, уплетая крестьянскую пищу, сидя на кровати.
– Предлагаю посетить дом господина полкового врача, - выдвинул предложение Генрих, когда первый голод был утолён. – Сколько ещё нового нам придётся узнать о дядюшке Отто?
Я молча кивнула, ощущая определённую неловкость от нахождения его так близко, даже и не предполагая, насколько Генрих окажется прав в своих сомнениях.