Графиня Кейт
Шрифт:
— Когда вы его ждете?
— Судя по последнему письму, он должен быть здесь через две недели. Все зависит от здоровья его сына Энтони. Я бы и сама хотела поточнее знать о времени их приезда, потому что неизвестность плохо сказывается на здоровье сестры. И как назло на это время мы остались без гувернантки! Другой ребенок постарался бы в таких обстоятельствах быть внимательнее и прилежнее, но Кэтрин… Ее поведение просто невыносимо!
Услышав подобный разговор, иной ребенок подумал бы о том, чтобы сделаться послушнее и не доставлять лишних хлопот старшим. Кейт же пришла
В этот день леди Джейн не выезжала, и в двенадцать часов тетка Барбара, высадив Кейт с Жозефиной в парке, поехала в экипаже дальше, назначив место, где заберет их на обратной дороге.
Кейт с досадой посмотрела тетке вслед.
— Как несправедливо и жестоко было запретить мне пойти в магазин! Мне так нужен альбом! Кабы можно было зайти в магазин купить альбом. Как это жестоко запрещать! — начала жаловаться Кейт.
— Ха! — фыркнула горничная. — Да разве мы не можем сами пойти в магазин? Времени у нас предостаточно. Миледи велела нам гулять до четырех часов, а за это время мы успеем обойти пол-Лондона!
Кейт испугалась такого предложения. Она сознавала, что оно дурно, но Жозефина, не дожидаясь ответа нерешительной девочки, уже распоряжалась по-своему.
— Миледи об этом никогда не узнает! — сказала она и за руку вывела Кейт из парка.
Через мгновение они уже оказались на большой улице и садились в кэб. Желание иметь красный альбом с позолотой было очень сильным, но, ослушавшись приказа тетки, Кейт чувствовала себя несчастной. Пока кэб вез их по Пикадилли-стрит [18] , чувства и мысли Кейт путались, в ее душе боролись страх и торжество. Она ничего не видела, ничего не понимала.
18
Пикадилли-стрит — одна из самых оживленных торговых улиц Лондона.
Красивые магазины со стеклянными дверями должны были бы порадовать Кейт, но ее испуг и смятение были слишком велики. Вытаращив глаза и ища одни альбомы, она так быстро шла по галерее, что Жозефина даже дернула ее за платье:
— Не бегите так, миледи, не то вас примут за сумасшедшую, — прошептала она. — Ах, посмотрите-ка, что за чудесная шляпка!
— Пойдемте дальше, Жозефина, — говорила нетерпеливо Кейт.
Но не так-то легко было сдвинуть с места ветреную француженку. Она застывала перед каждой витриной, где были разложены платья и узоры для вышивания, долго разглядывала и критиковала их. Кейт, боясь потеряться в толпе, не отходила от своей горничной и только дергала ее за руку.
Наконец они подошли к прилавку, на котором были разложены принадлежности для письма. Пересмотрев несколько альбомов, Кейт решила купить красный, не совсем такой, какой она представляла себе в воображении, но девочка слишком трусила, чтобы искать другой магазин. На ее глаза уже навернулись слезы, и Жозефина, опасаясь, как бы юная графиня не расплакалась по-настоящему,
Было без четверти четыре. Несмотря на уверения Жозефины, что леди Барбара никак не будет в назначенный час на месте, сердце Кейт трепетало от стыда и страха быть уличенной.
Она умоляла горничную поторопиться, но Жозефина продолжала уверять свою подопечную, что они приедут вовремя. Пока они возвращались к парку в кэбе, все встречные экипажи казалась Кейт похожими на карету тетки Барбары, и девочка вздрагивала от ужаса.
Наконец лошадь остановилась на таком расстоянии от парка, какое француженка сочла безопасным, и, расплатившись с извозчиком, они пошли по боковой дорожке; Жозефина уговаривала юную графиню не бежать, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания.
У самой ограды Кейт увидела знакомый экипаж. Видела их леди Барбара или нет, неизвестно. Тетка не произнесла ни единого слова, но казалась несколько удивленной и сидела очень прямо, с поджатыми губами и вздернутым вверх подбородком. Кейт села с ней рядом и еще больше забеспокоилась. Она взглянула на Жозефину, сидевшую напротив нее, но лицо горничной в маленьком чепчике было как всегда спокойным и безмятежным, и девочка ничего не могла на нем прочесть.
Молчание, сомнение и недоумение были невыносимы. Кейт хотелось заговорить, но ей не хватило храбрости. Наконец экипаж свернул на Брутон-стрит и остановился.
Тетка, вместо того чтобы идти наверх, открыла дверь в классную и позвала Кейт туда. Девочка поняла, что это значит.
— Леди Кергвент, так как вы отданы на попечение Мне, я считаю своей обязанностью заставить вас слушаться, — начала тетка. — Скажите, где вы были?
В строгом, но тихом голосе леди, в ее темных глазах было что-то такое, чего Кейт боялась гораздо больше молнии. Привычка говорить правду одержала верх, и девочка не стала лгать и изворачиваться.
— В магазине, — едва слышно произнесла она.
— Несмотря на мой категорический запрет?
Облегчение, которое почувствовала Кейт, сказав правду, придало ей храбрости.
— Я знаю, что поступила дурно, — продолжила она. — Я не должна была этого делать, тетя Барбара. Я очень дурно себя вела все это время, кое о чем вы даже и не знаете…
— Говорите всю правду, Кэтрин! — сказала леди Барбара, и взгляд ее стал мягче.
Девочка ощутила еще большее облегчение и честно рассказала, как они с горничной ходили по магазинам, как часто гуляли по многолюдным улицам.
— Если бы не Жозефина, сама бы я туда никогда не пошла, — потупилась Кейт и прибавила чистосердечно: — Мне, правда, это нравилось, но я знала, что не должна была так делать.
— Да, Кэтрин, — нахмурилась леди Барбара серьезнее обычного, — я считала вас куда более правдивой…
— Но ведь я сказала вам правду! — воскликнула Кейт.
— Сейчас — да, но вы меня обманывали все это время. Вы, девочка, которая всегда была примером правдивости и честности!
— Нет, нет, тетя! — закричала Кейт, и глаза ее заблестели. — Я никогда ни одного лживого слова вам не сказала! Ни теперь, ни прежде… Я не обманывала вас никогда!