Графиня поневоле
Шрифт:
— Но ведь меня уже приняли, не так ли? — Голока нагло посмотрела на меня. — А значит, нужда во мне имеется. И не вам решать этот вопрос.
Я закусила губу. Что ж, она права. Граф здесь хозяин, и он нанимает слуг. А меня он, конечно, и слушать не будет. Вольна я лишь в своих трех комнатах, да и то не точно.
— Во всяком случае, ко мне не заходите, — предупредила я ее. — Мне прислуживает Лея и это меня вполне устраивает. Вы мне более прислуживать не будете! И да, если еще раз услышу, как вы кричите на моих слуг, вылетите вон вперед ногами!
С этими
— А вы очень изменились, Арида. Как будто другой человек. Не могу поверить, что это всего лишь воздействие дикарского яда…
****
Дрожа от ненависти, я закрыла дверь в свою комнату. Это мой оплот, мое убежище, моя крепость. Сюда не войдут ни Голока, ни граф, ни его черноволосая любовница! Я подошла к зеркалу и всмотрелась в свое отражение. Вернее, не мое, но я уже успела к нему привыкнуть. А как иначе, если нахожусь в этом теле?
Зеркало показывало юную девушку — прекрасную, похожую на сказочную эльфийку, только без острых ушек. И что еще надо этой собаке графу? Похоже, вопрос риторический.
Я, все еще не успокоившись, уселась на кровати. Пребывание в замке становилось все менее приятным. Жизнь здесь для меня и так была не очень веселой, а теперь с прибытием сующей всюду нос Голоки и вовсе станет невыносимой.
Тяжело вздохнув, я потянулась к лежавшей на столике расческе и вдруг почувствовала резкий приступ слабости. Странно, должно быть это от волнения… Обычно приступы начинались постепенно, но чтобы вот так брякнуться с кровати на пол, такого еще не было!
Приземлившись, я почувствовала настолько резкую вспышку боли в голове, что прикусила язык до крови. Горло будто сдавило, а к глазам поступила тьма, смешанная с резью.
Я приготовилась умирать. Похоже, все кончено…
— … Госпожа, госпожа… Вы слышите меня?
Голос доносился откуда-то сверху и издалека, но тело мое не было способно шевелиться. Оно стало ватным и неповоротливым.
Кто-то приподнял мою голов и в рот мне влилось лекарство — то самое, для экстренных случаев. Я сразу узнала его по специфическому вкусу.
— Лея? — открыв глаза, я и впрямь увидела сидевшую на коленях передо мной горничную. Одной рукой она держала мою голову, а второй откладывала в сторону пузырек темного стекла. Рядом с горничной сидел пушистый рыжий комок, виляя хвостом из стороны в сторону. Увидев, что я открыла глаза, Птах подпрыгнул и бросился облизывать мне лицо. Смеясь, я с трудом оторвала его от себя.
— Как ты меня нашла? Я уселась на полу. — Я же дверь закрыла.
— Так это он все, — Лея с улыбкой указала на Птаха, который скромно уселся около меня. — Это ему спасибо. Примчался в сад, я как раз черешню собирала, начал скакать возле дерева, бежать к замку, словно показывал… Вот, пришлось слезть и за ним пойти.
— А открыл дверь кто?
— Так он и открыл, — Лея уставилась на меня. — Пролез в окно, отодвинул защелку и впустил меня. Вы что, не знали, что он это умеет?
— Не знала, — я погладила зверька по шелковистой шубке. —
Зверь довольно замурчал и прижался ко мне.
— Еще какой способный, — подхватила Лея.
— С тобой не пропадешь, — я еще раз погладила питомца.
— Но все же так нельзя, — чуть помедлив, произнесла Лея. — Ведь вы можете умереть. Нельзя вам закрываться, вдруг Птах не сможет в следующий раз открыть, заест там что-нибудь в замке...
Подумав немного, я пришла к выводу, что она права. И как ни было страшно, придется теперь оставлять дверь незапертой. Умереть в одиночестве и цвете лет меня никак не прельщало. Даже если меня найдет граф, и то будет лучше, чем я тихо скончаюсь без свидетелей.
****
— Проходите, уважаемая маркиза, рады вас видеть, — под вечер снизу донесся слащавый до приторности голос Голоки.
К сожалению, теперь я прекрасно его слышала из-за своей не до конца затворенной двери. Я отложила книгу, которую читала. Надо сказать, что в замке библиотеки как таковой я не обнаружила. Возможно, она имелась в кабинете графа, но идти туда я не решалась. Но Лея по моей просьбе прикупила в Петаре несколько дешевых дамских романов. Ими я сейчас и забавлялась, продираясь сквозь хитросплетения романтических ухаживаний и отчаянно зевая.
— Граф у себя? — раздался в ответ негромкий голос маркизы Шевалон.
Я поднялась с кушетки и подошла к двери поближе.
— Разумеется, для вас он всегда дома, — старалась как могла Голока.
— Вы новая горничная? — продолжала интересоваться гостья. — Странно. Раньше я могла входить к графу безо всяких сантиментов. Мы тут в деревне все свои, знаете ли…
— Старшая горничная, — поправила ее Голока. — Со всем вопросами ко мне. Присядьте, я сейчас справлюсь у графа, он наверняка будет ужасно рад видеть вас.
Снизу раздался шелест шелкового платья: маркиза, по всей видимости, усаживалась.
— Идемте! — раздался вскоре голос Голоки. — Граф желает видеть вас немедленно!
Довольное урчание Оливии, и вот шелест шелка становится все тише… Маркиза скрылась в коридоре, ведущем в кабинет графа.
Немедленно хочет видеть ее! … Я опустилась на кушетку обратно и спрятала лицо в руках. Отчего-то дико хотелось плакать.
— Эклерчиков? — в дверь постучали, и сразу же в проеме появилась Лея с подносом.
Конечно, граф сегодня занят, поэтому я уж точно буду есть в своей комнате. Одно утешает: Птах очень пирожные уважает. Я неохотно прожевала кокосовый эклер, разделив его пополам с питомцем.
— У графа гостья? — я попыталась выведать у Леи подробности визита.
— Кажется, маркиза эта опять, — недовольно мотнула головой девушка. — Голока там ее встречает. Старается, любезничает… Тьфу!
Я согласно покивала. И впрямь тьфу! Причем, как присутствие Голоки, так и визит маркизы.
Спустя минут двадцать ужин окончен и Лея ушла, унося грязную посуду и остатки еды. Я же улеглась, но сон не шел. Меня снедало любопытство и хотелось узнать, что там поделывают граф с маркизой.