Графиня поневоле
Шрифт:
— Не помню, — пробормотала я. — Сколько разу же тебе говорить, у меня проблемы с памятью. Можешь считать, что я впервые на свет родилась и ничегошеньки не помню.
— Ладно, — недоверчиво протянула Лея. — Тогда зря я вам это сказала.
— Не зря, — я встала и принялась ополаскиваться из ковшика, невзирая на попытки Леи уложить меня обратно. — Совсем не зря!
Глава 21
Гнев еще долго клокотал и бурлил в моей голове, мешая сосредоточиться на сборах. Все-таки не всякий брюконосец является
Чем больше эта мысль раздражала меня, тем больше мне хотелось насолить чертову графу! Да так, чтобы он опозорился перед всеми.
Но как это сделать? Я задумалась. Как раз в это момент Лея наносила на мою свежевымытую кожу какой-то жирный, благоухающий крем. Спустя пять минут я была вся в этом креме, который по консистенции очень напоминал масло. Едва я хотела плюхнуться на кушетку, как Лея завопила:
— Не садитесь!
От испуга я аж подпрыгнула.
— Вы же запачкаете мебель, — уже тише произнесла Лея. — Дайте крему впитаться.
Я надула губы и уставилась в окно. Блуждая глазами по комнате, я наконец остановила свой взгляд на приготовленном для бала платье. Эх, зря готовилась, заказывала, расходы несла... Надо было надеть пеньюар какой-нибудь, пооткровеннее и отправиться в нем. Во бы граф скрежетал зубами!
Эта мысль меня развеселила, и кое-что подсказала.
Но пока я решила нести всю тяжесть подготовки к «вечернему стандарту» безропотно, чтобы Лея ничего не заподозрила. А то, чего доброго, костьми ляжет, но меня из комнаты не выпустит, боясь графского гнева и увольнения. То, что я твердо решила взять девушку с собой при побеге из замка, я ей пока не говорила. Хоть я и полностью доверяла Лее, но кто знает? Разболтавшись с другими слугами на заднем дворе, она ненароком может проговориться о моих планах, что недопустимо.
Лея подала мне замысловато скроенное ажурное нижнее белье, состоящее из пышных тонких батистовых штанишек со смешными резинками внизу и бюстье из той же ткани. Все это хозяйство крепилось на завязки.
— Присядьте, госпожа. — Лея придвинула кресло к туалетному столику.
Вздохнув, я уселась.
Лея заметила мой вздох и принявшись разбирать костям гребнем мои волосы, спросила:
— Вы устали? Плохо себя чувствуете? Пилюли, может, подать?
— Нет, спасибо, — покачала я головой. — Просто приготовления эти… Неужели так всякий раз к приему или балу?
— Ну да, — Лея улыбнулась. Из ее рта торчали длинные серебряные шпильки, которые девушка намеревалась воткнуть в мою прическу. — Раньше вам очень даже эти сборы нравились, вы с утра готовиться начинали, если куда ехали.
— Да, что-то такое припоминаю, — я приложила руку ко лбу, чтобы скрыть выступившую на щеках краску. — Ну что ж, какую прическу ты сооружаешь?
— Вечерний стандарт, — предсказуемо ответила Лея.
Она накручивала на моей бедной голове кандибоберы
— Нравится? — с сияющей улыбкой спросила меня Дея.
Я покивала, хотя голова от шпилек саднила нестерпимо.
— А посвободнее никак?
Сияние на лице Леи сникло.
— Нет, вечерний стандарт подразумевает надежную фиксацию локонов, — ответила она. — Вы же танцевать будете, менуэты там, мазурки… Волосы должны быть заколоты! Иначе все растреплется и будете похожи на простолюдинку из села.
Эх, в тот момент я как никогда хотела быть простолюдинкой. Но ничего, вот Лея уйдет, и все эти вавилоны на голове уберу.
Дальше настал черед украшений. Лея отважно предложила серебряную парюру с изумрудами в тон моему обручальному кольцу к уже выбранным мною скромным украшениям. Я со вздохом одобрила ее выбор и терпеливо ждала, пока девушка вденет серьги в мои уши и застегнет на шее сзади тяжелое ожерелье. Третьим предметом парюры был браслет. Он тоже оказался довольно тяжелым.
— Вы такая красотка! — восхищенно протянула Лее, отойдя на шаг назад и оглядывая меня в зеркале.
— Теперь лицо! — продолжила она, когда я уже обрадовалась, что все.
Девушка наклонилась и вытащила из ящика туалетного несессер с косметикой. Я уже как-то пыталась ею пользоваться ради интереса, но ничего кроме свекольно-красных кругляшей на щеках и карминного цвета губ вместе с угольно-черными ресницами и бровями не получила. Местные изделия косметической промышленности были для меня слишком яркими, вызывающими, тяжелыми. Но ничего другого они здесь не знали, в отличие от меня. Мне же было с чем сравнивать: в старом мире у меня остался целый шкаф с самой лучшей косметикой всех видов, цветов, оттенков и текстур. Но может, Лея, как местная жительница, умеет с этими средствами управляться?
Вздохнув еще горше, я снова уставилась в зеркало. Лея уже приступила. Она нанесла мне на лицо слой тонального крема, который обладал довольно противным запахом, похожим на советский крем «Балет». У меня было ощущение, что это крем сейчас так закупорит все поры на моем лице, что они никогда больше не смогут дышать. Вскоре пор совсем видно не стало. Дальше Лея взяла румяна изысканного свекольного оттенка и как следует прошлась ими по моим щекам. На ум настойчиво лезли кадры из «Морозко» с Марфушенькой-душенькой.
Брови Лея мне сделала угольно-черными, как и ожидалось, а вот ресницы я отстояла, сказав, что у меня аллергия на краску.
Лея недоверчиво на меня покосилась, но спорить к счастью, не стала, убрав черную жидкую сажу в несессер. И наконец, настал момент губ, который я ждала с замиранием сердца.
— Последний штрих! — торжественно произнесла Лея и густо намазала мне губы ярко-красной помадой, запахом напоминающей говяжью печень.
— Из чего это делают, интересно? — принюхалась я к необычной косметике.