Графиня поневоле

Карская Карина

Граф улегся в кровать и увидев, что я все еще стою возле двери, глумливо усмехнулся. Затем окинул меня взглядом с ног до головы и похлопал по соседнему пустому месту:

— Хотите присоединиться?

Я вспыхнула и покраснела, как вареный рак, после чего выбежала из спальни, громко хлопнув дверью. Пусть на графа свалится вся облупившаяся штукатурка с потолка! Вслед мне несся громоподобный раскатистый хохот.

В свои комнаты я брела в задумчивости. Значит, маркиз болен? Но чем? Что за странный вирус, поразивший его до такой степени,

что он буквально одичал? Возможно, бешенство? Может, его на охоте укусила дикая лиса?

Успокоившись немного этой мыслью, я открыла дверь в свою гостиную. И вскрикнула от удивления.

На кушетке восседала Оливия Шевалон. Черноволосая красотка-маркиза была в очаровательном белоснежном платье, сшитом полностью из кружев, в руке она вертела миниатюрный солнечный зонтик.

Увидев меня, она окинула меня внимательным взглядом и чуть насмешливо улыбнулась. Я уже не первый раз замечала этот ее взгляд и опять списала его на то, что Оливия не привыкла видеть дам без корсажа.

— Что вы тут делаете? — с порога спросила я.

— Я к вам, Арида. — улыбнулась Оливия, сверкнув белыми зубами. — Мы ведь теперь знакомы, поэтому как соседка, полагаю, я могу нанести вам дружеский визит.

Она встала и приблизилась ко мне. Отчетливо пахнуло приторными сладковатыми духами. Теми сами, что я унюхала от рубашки мужа. Появилось отчетливое желание схватить красотку и что есть силы дернуть за черную шевелюру, выдрав сочный клок.

Вероятно, Оливия что-то такое прочитала в моем взгляде, потому что вдруг поспешно отошла к окну. Там она оперлась на него и уставилась на меня, сжимая в руке зонтик.

— Я пришла, чтобы открыть вам глаза, Арида, — тихо и с наигранным сочувствием проговорила женщина.

— На что открыть?

— На вашего мужа. Он вам изменяет.

Эти слова Оливия проговорила настолько трагическим тоном, что я едва удержалась от насмешливого фырканья. Тоже мне, открыла Америку! Но все равно, эта информация, теперь, когда Оливия открыто призналась, неприятно на меня подействовала.

— И с кем же? — я отвернулась и подошла к комоду, чтобы скрыть свое волнение. — С вами, полагаю?

— Вы угадали, — скорбно и сочувственно произнесла Оливия. — Дело в том, что мы уже давно… Давно с графом имеем отношения, а вот недавно воссоединились окончательно. Он вам сообщил, где и с кем провел эту ночь?

— Нет, — честно призналась я и повернулась к ней. — С вами?

Оливия скромно опустила глаза, скрывая торжество. Похоже, она и впрямь заполучила моего мужа. Ну что ж… Пожелать им разве счастья и кучу детей? Но отчего-то эти ироничные слова застряли у меня в горле. Я ловила себя на мысли, что вовсе не желаю графу и Оливии никакого счастья. Обойдутся!

— Ну хорошо, вы меня просветили, — произнесла я холодно. — Благодарю вас. А теперь, если вам не трудно, покиньте мою комнату.

Оливия смотрела на меня с изумлением:

— Как? Вы разве не предпримите меры? — спросила она, нервно крутя

зонтик. — Вас же оскорбили, Арида, как вы не понимаете? Муж изменил вам, неужели стерпите?

— А мне некуда идти, — просто ответила я. — Так что пусть изменяет. Можете даже переехать жить сюда, я не буду против.

Я поняла, если еще немного она здесь задержится, я расплачусь, и бурный поток слез будет трудно остановить. Поэтому я быстро подошла к кровати и решительно дернула за витой шнурок.

— Проводи маркизу к выходу, — попросила я прибежавшую Лею. — Она уже уходит.

— Пройдемте, госпожа, прошу вас, — Лея присела в едва заметном книксене.

Оливия, поняв, что задержаться более не получится, фыркнула и гордо задрав точеный подбородок, удалилась. На пороге она остановилась и обернувшись, еще раз посмотрела в мою сторону. Однако я уже ногой закрывала дверь, маркиза едва успела выдернуть белый кружевной подол.

****

После ухода Оливии мне срочно захотелось проветриться. Да и комнату проветрить не мешало: все вокруг пропахло ее духами. Но гулять в лесу и даже в саду мне больше почему-то не хотелось. Поэтому я попросила Лею приготовить карету для поездки в Петару. Я знала, что столица в часе езды, так как прекрасно помнила первую дорогу сюда после венчания.

— А граф знает? — опасливо поинтересовалась Лея, когда мы уже сидели в карете.

Шустрый малый из конюшни по имени Фред вызвался быть нашим кучером.

— Он спит, — сухо ответила я, глядя в окно. — Вчера он весьма утомился.

— Ясно, — отозвалась Лея. — А маркиза эта вертихвостка мне нисколько не понравилась, уж не обижайтесь.

— Не обижаюсь, — усмехнулась я.

— Когда я ее провожала, — продолжила быстро Лея. — Она так картины на стенах и статуи эти древние в гостиной рассматривала хищно… Ни дать ни взять, приценивается, по-хозяйски так…

— Ну, от замка ей прок невелик, — снова усмехнулась я. — Как только первый кофе выпьет со штукатуркой, сразу поймет, что дома лучше.

— Она что, жить тут собирается? — уставилась на меня Лея круглыми от ужаса глазами.

— Не знаю, — честно призналась я. — Но не удивлюсь, если это случится.

— Ужас какой! — простодушно протянула Лей. — При живой-то хозяйке!

Я молчала. Конечно, я до конца не верила, что граф поселит свою любовницу в замке, но кто его знает? Возьмет и поселит, а я что сделаю?

Карте весело катилась по чуть поросшей травой дорожке между деревьями. Иногда между стволами появлялся просвет, и тогда можно было увидеть вдали поля, деревушки и ярко-зеленые пастбища с бродившим по ним скотом. Все выглядело мило и умиротворенно, идиллически даже.

— Хорошо ведет хозяйство ваш муж, — впервые похвалила Лея графа, кивнув на стадо коров вдалеке и деревеньку. — В отличие от всего остального поведения, уж простите снова.

— Прощаю снова, — великодушно произнесла я. — Ты хочешь сказать, это все графу принадлежит?