Графиня поневоле
Шрифт:
Произнеся все это, я с вызовом скрестила руки на груди и уселась в кресло. Всем своим видом я хотела продемонстрировать, что не сдвинусь с места, пока он что-нибудь не придумает.
Лекарь оперся о свой лабораторный стол, на котором кипело несколько небольших котлов, и посмотрел на меня.
— А у меня для вас есть хорошие новости, — произнес он. — О вашей матери.
— Правда? — не усидев в кресле, я вскочила. — Вы связывались с Аридой?
— Да, — кивнул Трисмегист. — У нее все хорошо, а этот ваш… Сморчков, кажется, ходит
— Не сомневаюсь, — пробормотала я. Отчего-то мне было неприятно это упоминание. — Но меня не Арида интересует и не ее успехи с моим законным мужем, какой бы он ни был! Меня интересует моя мать.
— Да, так вот, — спокойно продолжил Трисмегист, поднеся к лицу свои длинные пальцы и разглядывая их, как будто впервые видел. — Ваша мать выздоровела. И уже выписана из клиники.
— Правда? — от радости я опять чуть не бросилась обнимать лекаря, но вовремя сдержалась. — Все-таки немецкие врачи молодцы! Не сравнить с нашими!
— Не в заморских врачах дело, — ответил Трисмегист с легкой улыбкой. — Вернее, не только в них.
— А в чем же еще? — я замерла, предчувствуя какой-то подвох.
— Ну, я немного помог, — все так же улыбаясь ответил лекарь. — Так, совсем чуточку… Передал Ариде для вашей матушки некоторые… скажем так, лекарства. А она мне сюда передала некоторые из ваших трав, которые весьма ценны, да-с.
— Вы хотите сказать, что вылечили мою мать вашими допотопными снадобьями? — изумление мое было настолько велико, что я даже перестал следить за речью.
— Между прочим, именно благодаря моим, как вы выразились «допотопным» снадобьям вы еще на ногах и живы в принципе, — ответил Трисмегист уже без улыбки.
— Между прочим, я и попала сюда из-за вас, там у меня было отличное здоровье! — парировала я. — Так что вы просто заглаживаете свою вину, поддерживая мое существование.
— То есть вы не хотите сказать мне спасибо за излечение вашей матушки? — увильнул от ответа Трисмегист.
— Спасибо, — рявкнула я. — Но что делать-то будем сейчас? Со мной?
— В замок вам необходимо вернуться, — произнес Трисмегист недовольным тоном.
Только я собралась возразить, как он добавил:
— На время. Прошел всего месяц, потерпите еще один.
— Зачем ждать? — я никак не могла понять, к чему тянуть время. Ведь ничего же не изменится в наших отношениях с графом. Они могут стать только хуже.
— Таков договор, — вздохнул Трисмегист. — С вашим батюшкой здешним, Октавием.
— Он вам заплатил?
— И платит до сих пор, — признался лекарь. — Ему страсть как важно быть в родстве с аристократом, у него и сделки в рост пошли, и доход. Поэтому два месяца после свадьбы — минимальный срок, после которого титул графини закрепляется за вами навсегда.
— Вот как? Я этого не знала. Вообще-то я хотела развестись. Да и граф, похоже, тоже...
— Он не разведется, — убежденно ответил Трисмегист. — Убить вас может, но развестись нет. Ему тоже
Что ж, тогда все в порядке, хотелось произнести мне с максимальным сарказмом, но слова застряли в горле. Всем все кругом выгодно, кроме меня. Я, как курица на заклании, должна только подчиняться и выполнять чужую волю! Чтобы все вокруг преуспевали и богатели!
— Поймите, другого выхода нет, — словно сообразив, что я близка к бунту, произнес Трисмегист. — Потерпите месяц. Всего месяц, потом я вас спрячу так, что не только граф, сам король вас не найдет.
— А сколько мне еще осталось жить?
— До старости можете протянуть при благоприятных обстоятельствах, — обнадежил меня лекарь. — Главное, избегать стрессов и снадобья принимать, как полагается.
Мое настроение чуть улучшилось. Может, не так уж все и плохо? Потерплю месяцок, а потом уеду из замка под покровом ночи с Леей и Птахом, и заживем где-нибудь в спокойном месте... К тому же я и впрямь в последнее время не испытывала пугающих приступов слабости и тошноты. Глядишь, действительно, протяну до старости.
Мои размышления прервал внезапный стук в дверь. Я вздрогнула и посмотрела на Трисмегиста. Тот кинулся к двери.
— Кто там? — громко спросил он, но тут же отпрянул, снесенный резко распахнувшейся дверью.
Я попятилась. На пороге стоял крайне разгневанный граф сжимая в одной руке шпагу, а другой держа за шкирку барона. У последнего лицо было красным, глаза закатились, и дышал он с трудом.
— Быстро собирайся! — сквозь зубы процедил муж, глядя на меня. — Твоего любовника я чуть помял, но думаю, он оклемается. — Ну, живо!
Он повысил голос, увидев, что я мешкаю. Трисмегист лежал на полу без сознания — ему крепко прилетело дверью. Аккуратно обойдя лекаря, я подошла к двери. Граф уже пошел вперед, уверенный, что я послушно следую сзади. В переулке стояла карета с сидевшим на запятках Гансом, громко ржали лошади.
По пути граф отшвырнул барона, пытавшегося вмешаться. Тот упал на булыжники, слабо охнув. Я не стала проверять как он, и подошла к карете. Внутри уже кто-то сидел.
— Залезайте! — граф пытался сохранять видимость приличий перед слугой и сидевшими в карете, но у него это плохо получалась.
Я понимала, что больше всего ему сейчас хотелось схватить меня и шмякнуть об асфальт неподалеку от барона. Поэтому решила не спорить и нырнула вглубь кареты. Там сидели две дамы — и обе знакомые.
Увидев меня, они нервно захихикали, скрывая улыбки под веерами. Это были княгиня Ранг и маркиза Шевалон. Я плюхнулась на противоположной скамье. Граф снаружи громко хлопнул дверцей карты, сам отправившись к Гансу.
Мы с двумя змеями остались втроем.
— А мы вас видели на балу, графиня, — произнесла наконец княгиня Ранг, устав хихикать. — А вот вы нас даже не заметили.