Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020

Зубова Людмила Владимировна

В стихотворении Александра Кушнера «Водопад» есть строки с неопределенной частеречной принадлежностью слов однолюб и нелюдим:

Чтобы снова захотелось жить, я вспомню водопад,Он цепляется за камни, словно дикий виноград,Он висит в слепой отчизне писем каменных и книг, —Вот кто все берет от жизни, погибая каждый миг.<…>Пусть церквушка на церквушке там вздымаются подряд,Как подушка на подушке горы плоские лежат,Не тащи меня к машине: однолюб и нелюдим —Даже ветер на вершине мешковат в сравненье с ним! Александр Кушнер. «Водопад» 15 .

15

Кушнер 1991: 58.

Если

в русском языке имеются и существительное нелюдим, и омонимичное ему краткое прилагательное, а слово однолюб вне контекста воспринимается как существительное, то в конструкции, объединившей эти слова как однородные члены предложения, каждое из слов распространяет свои признаки на другое. Грамматическая двойственность (или диффузность) этих слов дополняется неопределенностью их смыслового отнесения к субъекту. Однолюбым и нелюдимым (однолюбом и нелюдимом) здесь можно считать и водопад, и ветер, и субъект «я».

У Бахыта Кенжеева обнаруживается грамматическая двойственность слова членистоног:

И покуда Вакх, нацепив венок,выбегает петь на альпийский луг —из-под рифмы автор, членистоног,осторожным глазом глядит вокруг. Бахыт Кенжеев. «Седина ли в бороду, бес в ребро…» 16 .

С одной стороны, основа этого слова побуждает видеть здесь краткое прилагательное, так как омонимичного существительного в общеупотребительном языке не имеется, а прилагательное членистоногий 17 есть. С другой стороны, в языке есть существительное осьминог при отсутствии современного нормативного прилагательного *осьминогий. Отнесение слова членистоног к автору, помещение этого слова в позицию уточняющего и, главное, обособленного члена предложения сообщает слову характер синкретического имени, находящего поддержку в словообразовательной аналогии.

16

Кенжеев 1993: 66.

17

Скорее, терминологическое, фразеологически связанное, способное субстантивироваться прилагательное среднего рода: членистоногое насекомое – > членистоногое.

Слово осьминог тоже становится прилагательным, при этом оно отнесено к восьминогому пауку, то есть при изменении грамматической принадлежности слова расширяется его значение. В том же тексте грамматически двойственно и слово истерик:

Пока не требует па'yкак священной жертве Аполлон,его пример другим наука,а третьим, блин, оксюморон,<…>Как осьминог он, неудобен,истерик, мух и бородат,как вою глас его подобен,как слюни брызгами летят Владимир Строчков. «Пока не требует паука…» 18 .

18

Строчков 2006: 190.

Александр Левин употребляет прилагательные одинока, черноока, выполняющие предикативную функцию, в синтаксическом параллелизме и рифменном подобии с существительным лежебока. Тем самым создается грамматическая двусмысленность всех этих слов:

Замолчал мужик Вавила.Говорит ему Людмила:<…>Я, Герасим, одинока,я, Герасим, черноокаи совсем не лежебока,а не веришь – не женись! Александр Левин. «Рыбачка и мужик» 19 .

19

Левин 2001: 132–133.

На восприятие краткого прилагательного как существительного влияет рифма:

Возможно ль жить, не положив границымеж холодом и хрупкой кожей рук?Страдательная

роль певца и очевидца —озноб души распространять вокруг.Кто вовлечен в игру – столбами солянымизастыли при обочине шоссе,но кто промчался – исчезает в дыместупицей, искривленной в колесе.Из этих двух не выбрать виновата,когда я вижу: выбор совершенпомимо них, когда изменой брата,как лихорадкой воздух заражен. Виктор Кривулин. «Помимо суеты, где ищут первообраз…» / «Композиция с городом на побережье и морем» 20 ;

20

Кривулин 2017: 106–107.

сам наш старш Гавр, сын наш сам старшно ты сам Гавр, ты сам сын нашспроси, как я сам отыскалтебя средь скал, пока ты спалГавр спал устал, Семён сказалнаш Гавр упал у самых скалтут спал уставш сам сын наш старшкак вдруг ему стал тут так страштак, ни с чего, ну, ты сам знашьи началось, и мне не жальс тех самых пор, ну, эта блажьда сам ты врёшь, ну, вру, а что ж Света Литвак. «сам наш старш Гавр, сын наш сам старш…» 21 .

21

Литвак 2020: 57.

У Дмитрия Бобышева наблюдается синтаксический параллелизм атрибутивных кратких прилагательных с существительным:

И телесная звездаиспускает понемногуломоту лучей туда,по припухлу и отлогу,по отрогу… Дмитрий Бобышев. «Стигматы» 22 .

В данном случае граница между адъективностью и потенциальной субстантивностью слов припухлу и отлогу легко преодолевается не только параллелизмом с существительным отрогу, но и конструкцией с повторением предлога по, расчленяющим предложение таким образом, что определения припухлу и отлогу заметно отделяются от определяемого отрогу. Этой автономности немало способствует и замкнутость прилагательных внутри стихотворной строки. Следовательно, определения, проявляя возможную независимость от определяемого, сами принимают на себя функцию обозначения предмета, то есть приобретают свойства существительных. Обратим внимание на то, что члены рифменной пары отлогу – отрогу являются квазиомонимами (словами, различающимися одной фонемой). То есть звуковое сходство слов отзывается в стихах не только их семантическим подобием, как это обычно бывает при парономазии, но и грамматическим.

22

Бобышев 1997: 104.

Все случаи совмещенной грамматической полисемии и омонимии вызывают сомнение в частеречной принадлежности соответствующих слов, и это принципиально важно. Сомнение естественно при синкретическом представлении грамматических значений:

Когда переход совершается на наших глазах, когда длинный процесс перехода своей серединой занял как раз переживаемую нами эпоху, тогда мы останавливаемся в недоумении над словом и не знаем, к какой части речи его отнести (Пешковский 2001: 142–143).

Наиболее приближено к древнему синкретизму употребление краткого прилагательного-существительного в позиции подлежащего, например:

Ну когда устанется навсегдаи вода перестанет ждатьи отстанет по берегу молодаза утопленником бежать,и станет тогда так легко лететь —как без камня над головой,как машина падает на Литей…и шумит летейской травой. Анджей Иконников-Галицкий. «Лает лампочка, и весь город спит…» 23 ;

23

Иконников-Галицкий 1998: 13.