Грань
Шрифт:
Силуэт, а судя по походке и одежде, которые смутно различал Эрик своим заплаканным левым глазом, это был мужчина, остановился за спиной женщины, скручивающей ухо мальчика. Маленький Эрик сразу почувствовал прилив душевных сил и надежду, можно сказать убежденность в том, что фигура пришла поддержать его. Он ведь хотел тогда этого всем сердцем и чувствовал, что сейчас его ругают несправедливо.
Силуэт из-за спины женщины спокойно сказал тогда: «Отпусти ухо мальчика, а то я сейчас точно так же поступлю с твоим ухом». Ушной захват раскрылся, и мальчик наконец-то смог взглянуть на мир трезво без пелены боли, застилающей глаза. В полумраке общей спальни он посмотрел на так кстати появившегося
Мужчина сказал спокойным мягким, но в то же время достаточно низким и уверенным голосом:
– Мальчик выйди, ты не сделал абсолютно ничего плохого, я поговорю сейчас с этой тетей. Вытри слезы, ничего и никогда не бойся. Скоро придет твоя мама, она заберет тебя. Ты можешь уже идти в гардероб и начинать собираться. А я пока поговорю с этой тетей по-взрослому, – сказал мужчина и подмигнул маленькому Эрику правым глазом, цвет которого в сумраке мальчик не разглядел.
Сейчас, размышляя обо всем этом, Эрик Линдгаард нашего времени пытался сообразить откуда взялся этот новый фигурант того самого детального и, пожалуй, определяющего в его жизни воспоминания. Почему раньше этот эпизод был начисто стерт из его памяти. Тому было 2 объяснения, по мнению самого Эрика. Первое – этот человек действительно был там тогда, а стресс, пережитый мальчиком в тот вечер, каким-то образом заблокировал память о нем, и только сейчас под влиянием непостижимой цепочки ассоциаций, блокировка была разрушена. Однако, как, в таком случае, мужчина мог знать, что Эрик ни в чем не виноват, откуда вообще Эрик помнил его эту реплику чуть ли не буквально, после стольких лет.
А может быть, Эрик просто сам придумал себе этого нового персонажа? Подсознание же его придумало эту самую реплику. Реплика была придумана, после чего подобно эффекту дежа-вю, записана сознанием одновременно в сектора мозга, отвечающие и за память о прошлом и за восприятие настоящего. Возможно, тогда в спальне никого третьего никогда и не было, а были только он и женщина-мучительница. Просто память дорисовала нужное, чтобы человеку было легче сейчас. Память ведь так и работает. Если вы спросите 2-х людей об одних и тех же событиях пусть и не самого далекого прошлого, каждый расскажет вам об этих событиях, в более выигрышном для себя свете. Но Эрику не хотелось останавливаться на этой версии, он был одним из тех, кто всегда предпочтет обыденной прозаичности налет мистической таинственности.
Была еще и третья версия. Но была она уж настолько невозможной и бредовой с точки зрения даже самого минимального здравого смысла, что Эрик решил ее просто проигнорировать и не принимать во внимание. Официальным же он выбрал объяснение №1.
Между тем, такси доставило приятно утомленного Эрика к подъезду дома, где он жил. Тот расплатился наличными с водителем, вышел из машины, прошел к своему автомобилю, и не найдя на том не единого следа возможного соседского отмщения, довольный, не спеша поднялся к себе домой.
Глава 7
Спустя 4 абсолютно ничем не примечательные для Эрика дня, ему приснился очередной интересный, мягко говоря, сон.
Вновь он ощутил себя под гнетом глубочайшего стресса, уязвимым и с чувством давящего смятения, а проснулся, не понимая, где сон, а где реальность.
– Да что же это за жесть такая? – полушепотом,
Снилось ему вот что. Он уже не был прямым участником событий, а будучи чем-то вроде бестелесного духа, для которого нет стен и препятствий, наблюдал сейчас взрослого мужчину кавказской внешности со смурным, мрачнее тучи лицом. Рядом с ним в маленькой, как будто бы кухне, сидела женщина. Она сидела с опущенными в пол глазами и в платке. Тот был повязан на мусульманский манер, так что покрывал одновременно шею и голову.
Мужчина потянулся к черному кирпичику смартфона на столе.
– Рахим, ну ты ведь меньше 15 минут назад набирал его номер, – со вздохом сказала женщина.
– Странно все это, Амина, – отвечал ей мужчина, – никогда еще наш сын так надолго не пропадал. Главное, что ведь и на работе ничего не знают, там он тоже не появляется вот уже три дня…
– Ну, ты же его знаешь, Рахим, может нашел себе очередную девочку, голову потерял ну и… – сказала женщина тихим голосом с вымученной надеждой, нервно потирая руки.
– Да, сама же знаешь, не похоже это на нашего сына, Амина. На работу то он никогда не забивал, несмотря ни на каких девочек.
Немного помолчали. Тусклый свет бра над столом только подчеркивал осунувшиеся впалые лица мужа и жены. Мужчина все-таки взял со стола телефон и набрал номер сына, но и на этот раз ответом ему, вместо бодрого веселого голоса молодого человека, была череда длинных гудков. Рахим Ахвердиев отложил телефон, еще немного помолчал, упер руки в колени и не поднимая взгляда вверх на жену, помотав головой сказал:
– Амина, завтра утром я пойду в полицию.
– Хорошо, Рахим.
Женщина встала из-за стола, кружка с ее чаем так и осталась нетронутой. Мужчина же открыл окно, взял с подоконника пачку сигарет, достал одну и закурил, уставившись невидящим взглядом на улицу. За окном падал снег, кружа в свете фонарей. Безмятежной природе в очередной раз было наплевать на смятение и бурю чувств в душах людей. Рахим докурил сигарету буквально в три затяжки, затушил бычок в пепельницу, закрыл окно и отправился к своей жене спать. Точнее пытаться заснуть, отбиваясь внутри от роя, больно жалящих мозг мыслей.
****
Утром, когда дороги Красноярска, будто вены атеросклерозом, скованны пробками, Рахим Ахвердиев вышел из дома, механически обмел машину от нападавшего за ночь снега и поехал в ближайшее отделение полиции. Конечно, он понимал, что, выехав позже, можно было бы избежать ненавистных пробок. Но бездействие в тот момент было для него немыслимо и невыносимо. Поэтому Рахим и решил поехать в участок ко времени его открытия, к 8 утра. Т. е. к тому самому времени, когда и подавляющее большинство жителей города отправляются в своих металлических капсулах в офисы, заводы, магазины розничной торговли, кофейни, моллы, в общем на все те объекты, что делают мегаполис мегаполисом.
Оставив машину всего в одном квартале от здания участка, что было большой, можно сказать удачей для центрального района, Рахим быстрым шагом направился в отделение. Народу было немного и один из дежурных участковых принял его довольно быстро.
– Итак, вы утверждаете, что от вашего сына нет известий уже сколько? Целых 3 дня?? – после положенных приветствий и размещения за столом, с легким сарказмом спросил участковый.
– Да именно так. И ладно бы он просто не отвечал на наши звонки, ну мало ли, при его работе, он, допустим, мог резко быть командирован куда-то где нет связи. Сотовой, я имею в виду. Но, понимаете, ведь о нем нет никакой информации даже на работе. Вот это уже действительно странно.