Гранд-адмирал. Превосходство
Шрифт:
— Привет, лейтенант Креб, — внешность девушки ему была незнакома, а вот голос…
Тиа.
— Тиа, — хмуро произнес он.
— Кадет Тиа, — поправила та, продолжая улыбаться. Голубая кожа, явно не форменный комбинезон, усеянный бронепластинами и дополнительным нештатным оборудованием… Сапоги с каблуком выше уставного…
— Почему в таком виде? — хмуро поинтересовался он, подключая к шлему патрубки системы жизнеобеспечения.
— Кадетской формы на корабле нет, капитан Пеллеон разрешил мне до возвращения на базу находиться в таком виде, —
— … находиться в таком виде, сэр, — подсказал ей Креб правильное окончание фразы.
Улыбка сбежала с лица девушки.
— Виновата, сэр, — бесцветным голосом произнесла она.
— По какому праву кадет Тиа допущена до моего перехватчика? — Креб воззрился на механика. Тот, покрывшись потом, испугано бросил взгляд на девушку, потом на комэска.
— Так ведь она… сказала… вы разрешили… — упавшим голосом произнес механик, на основе сказанного понявший, что девица обставила его вокруг пальца. — Пришла двадцать минут назад.
— Сообщите старшему механику секции, что я распорядился объявить вам выговор, младший механик, — произнес Креб.
— Есть, сэр, — понуро произнес тот.
— Свободны, младший механик, — скомандовал он. Мужчина козырнул и не встречаясь взглядом с пилотом, зашагал вдоль помостка.
— Жестко, — произнесла Тиа, когда техник отошел на пару метров. — А чего он так волнуется-то?
— Взыскание в имперском флоте — это не шутки, — строго сказал Креб. — Это урезание денежного довольствия, замедление в карьерном росте и лишение возможности повышения квалификации на время действия взыскания. А если младший механик еще и стоял в очереди на профильное повышение в должности, то может о нем забыть. На ближайший год — время действия взыскания — и полгода за ним уж точно.
Девушка округлила глаза.
— Только за то, что он допустил меня к твоей машине?!
— За это в частности, — произнес Креб. — Боевая машина и ангар звездного разрушителя — это режимный объект, на котором не может происходить что-то, что не запланировано или не укладывается в рамки устава и действующих правил. Если от тебя опасность и не исходит, то где гарантия того, что кто-то другой не перережет мне патрубки топливоподачи и на форсаже не воспламенится моя кабина? Или не сдетонирует боезапас на бомбардировщике?
— Так вот ты какого обо мне мнения, — хмыкнула девушка. — Значит думаешь, что я могла повредить человеку, который открыл для меня другую дорогу? Пустил к звездам так, как я всегда и мечтала?
— Тиа, ты не права… — смутился на секунду Креб.
— Кадет Тиа, — подчеркнуто официально произнесла девушка, вздернув подбородок. — Простите, лейтенант, мне нужно покинуть режимный объект. Прошу прощения, что отвлекла вас от подготовки к вылету.
Девушка молча впихнула ему в руки персональную деку, которую обычно механик вручал пилоту перед вылетом, чтобы последний мог убедиться в исправности машины.
Не оглядываясь, девушка быстрым шагом направилась в дальнюю часть помоста.
Бросив взгляд на экран
Тогда что она здесь делала?
Все еще хмурясь, лейтенант Креб проследовал чуть дальше кокпита машины, так, чтобы можно было разглядеть левые плоскости TIE-перехватчика. Наметанный глаз отметил отсутствие сколько-нибудь значимых вмешательств в конструкцию.
Точнее — полное отсутствие вмешательств в конструкцию.
На металлических рамах, к которым крепились солнечные панели, имелись небольшие отметки, нанесенные при помощи быстросохнущей краски, баллончик которой легко можно спрятать в руке так, что ее нельзя увидеть. Силуэты сбитых истребителей: как принадлежащих Новой Республике, так и пиратам. Сперва Креб нахмурился, сообразив, что имеется всего лишь шесть силуэтов. А затем сообразил, что четыре силуэта больше остальных и символизируют количество эскадрилий однотипных машин, которые пали от его орудий. Более мелкие — те, которые не вошли в дюжину.
Креб не вел счет сбитых им противников. Но зато, используя свой кодовый цилиндр, мог зайти в нужный раздел своего личного дела и удостовериться в том, что счет правильный — сорок две машины, без учета бойни, которая была организована в системе Картакк, где подсчет сбитых машин до сих пор продолжался.
Так же делали на борту машины командира «Разбойной эскадрильи» Веджа Антиллеса — противника, с которым Креб намеревался сойтись в схватке. Когда-нибудь.
Но больше всего его поразила лазерная гравировка, тянущаяся по срединной продольной несущей балке левой плоскости.
«Беспощадный и милосердный».
Две противоположности, которые он в себе сочетал. По ее мнению. Сам же Креб был настроен скептически ко второй половине гравировки.
И уж тем более не был доволен появившимся «художествам».
Ни одно из этих «нововведений» не регламентировано уставом. Наоборот, оно прямо запрещалось. Машины эскадрильи не должны быть идентифицированы противником ни по одному из внешних признаков — чтобы он не мог определить кто из пилотов является более опасным противником, а кто — новичком.
И в то же время, столь незамысловатый и логичный ход не остался для него пустой тратой краски и времени, потраченного на гравировку. Это… Символ признательности?
Девушка провела немало времени, чтобы выяснить количество сбитых им машин противника. А значит, она получила разрешение на доступ к этой информации. И выдать его мог только командир корабля. Как и разрешить подобную вольность с машиной. Значит… Не так уж все и незаконно.
Наверное.
Но по крайней мере это приятная неожиданность. Потому как он и сам