Гражданская война в Испании. 1931-1939 гг.
Шрифт:
7 февраля националисты начали наступление к северу от Теруэля вдоль реки Альфамбра, где оборона республиканцев была особенно слаба, поскольку основные силы Франко были сосредоточены на юге у самого Теруэля. Сражение длилось два дня. Фронт был тут же прорван тремя ударами. Кавалерия Монастерио ворвалась в разрыв, продемонстрировав самый мощный кавалерийский штурм за все время войны. Аранда и Ягуэ, продолжавший командовать Африканской армией, столь же беспрепятственно продолжили наступление. В тот же день, 7 февраля, до того, как Эрнандес Сарабиа успел подбросить подкрепления, была одержана полная и окончательная победа. Республика потеряла 1000 квадратных километров, 7000 пленными, 15 000 бойцов ранеными и убитым и огромное количество боеприпасов, оружия и санитарных машин. Те же, кого этот решительный и успешный маневр не отрезал от основных сил, под пулеметным огнем с воздуха бросились в беспорядочное
Не дожидаясь очередного разгрома, лорд Плимут представил в Лондоне свои пересмотренные идеи об отводе добровольцев. Великие державы должны определить их пропорциональный численный состав. «Реальной» может считаться цифра в 15–20 тысяч человек. Гранди и Верман откомментировали ее с неопределенной вежливостью. Более важные переговоры состоялись в Лондоне между Гранди, Иденом и Чемберленом. Быстро выяснилось, что здесь фактически присутствуют три стороны. Иден положил начало переговорам об англо-итальянском соглашении, обговаривающем условия отвода из Испании хоть части добровольцев. Чемберлен посчитал, что такая настойчивость потребует слишком много времени, 18 февраля Гранди отказался обсуждать отдельный вопрос о добровольцах в Испании. Он предложил провести в Риме «общие переговоры». Чемберлен согласился. Иден ответил отказом. И 20-го числа он вместе со своим заместителем лордом Крэнборном подал в отставку – к удовлетворению не только Чиано и Муссолини, но и, как выяснилось, и лорда Перта. Иден не скрывал своего огорчения и смущения, что ему пришлось защищать политику невмешательства, которая на деле стала политикой дискриминации республики5. Толпа, собравшаяся у здания на Даунинг-стрит, 10, приветствовала «сильную молодую личность» – уходящего министра иностранных дел (так его назвал Черчилль) и с новым, но неоправданным оптимизмом кричала: «Оружие для Испании!»
Последнее сражение под Теруэлем началось 17 февраля. В этот день Ягуэ, форсировав Альфамбру и двинувшись по ее восточному берегу на юг, отрезал город с севера. 18-го числа он и Аранда начали окружение Теруэля. Как республиканцы в декабре, они взяли его в кольцо на расстоянии нескольких километров от города. К тому времени Британский батальон возглавлял другой офицер, так как Александер получил ранение. Им стал Сэм Уайлд. Как и Фред Коупмен, он служил на HMS. Давний член коммунистической партии, Уайлд воевал в бригаде с декабря 1936-го по май 1937 года и вернулся в нее в декабре того же года.
К 20 февраля пути сообщения с Валенсией и железные дороги республиканцев оказались под угрозой с обеих сторон. В Теруэль проникали отряды националистов. Эрнандес Сарабиа отдал приказ к отступлению. Большинство республиканских частей оказались вне опасности до того, как пути отхода были перерезаны, но они оставили много снаряжения. В плен попало 14 500 человек. Националисты насчитали в Теруэле 10 000 трупов своих врагов, не считая тех, кто пал в бою под Альфамброй.
Среди окруженных в Теруэле оказался Эль Кампесино и его штаб. Все же они постарались пробиться сквозь вражеские линии. Этот бородатый и решительный солдат потом утверждал, что его специально оставили на гибель в Теруэле Листер и Модесто, главные его соперники среди коммунистического воинства. Кроме того, он сообщил, что советский генерал Григорович сознательно посадил Теруэль на голодный паек боеприпасов и позволил ему пасть, чтобы дискредитировать Прието.
Самоуверенность Прието заметно уменьшилась после падения Теруэля, как и его престиж. Но полномасштабная атака коммунистов на Прието развернулась только после окончательного поражения под Теруэлем, когда этот «великий человек республики», как его окрестили французские журналисты, впал в пессимизм. До этого коммунисты скрывали свою неприязнь к Прието. Все началось лишь 24 февраля, когда в газете «Красный фронт» появилась первая статья Эрнандеса, осуждающая «пораженцев». Вскоре после этого коммунисты приняли решение начать свою убийственную кампанию против военного министра.
Похоже, что болгарин Степанов (представитель Коминтерна в Испании) вернулся из Москвы как раз к этому времени. «Советский Союз, – сообщил он, – согласен предоставить Испании новую военную помощь. Но для этого надо устранить Прието». Тем не менее политика отчаянного сопротивления не сдавала своих позиций. Эрнандес доказывал, что в данной ситуации Прието самый подходящий человек, поскольку он смог обеспечить себе поддержку коммунистов, CNT и UGT. Но Тольятти, как это неоднократно бывало, положил конец спорам, объявив, что вся полнота власти должна перейти к Негрину.
1 Идея наступления в Каталонии в то время ни разу не обсуждалась
2 Известный также как Хамфри Слейтер. Во время пребывания в рядах коммунистов он называл себя Хью, ибо считал, что это имя имеет пролетарское звучание.
3 Два вечера Кейпо начинал вещать в половине одиннадцатого. Он объяснил слушателям, что к нему явилась делегация севильских девушек с жалобой, что, начиная свои передачи в десять вечера, он оставляет им всего полчаса, чтобы через окно полюбезничать со своими кавалерами. Поэтому Кейпо и сменил время выхода в эфир, окончательно расстроив расписание радиопрограмм националистской Испании – ради Кейпо все станции автоматически подстраивались к радио Севильи.
4 Иден обещал Аскарате убедить Франко вмешаться в практику таких налетов. Поскольку предполагалось, что его демарш будет принят, республика воздержалась от ответных мер. Но позже, когда Иден вышел в отставку, Британия отрицала какую-либо свою инициативу в этом вопросе.
5 При разговорах с Иденом Аскарате всегда казалось, что тот относится к политике невмешательства с отвращением.
Глава 66
Ситуация в марте 1938 года. – Нападки на Прието. – Потопление «Балеар». – Наступление в Арагоне и бегство республиканцев. – Трудовой кодекс националистов.
Прошло девятнадцать месяцев с того дня, когда в июле 1936 года генералы подняли мятеж. Невилл Чемберлен, освободившись от утомительного подхода Идена к проблеме в Форин Офис, был готов договариваться с Муссолини. Гитлер сказал Шушнигу, канцлеру Австрии, что, если тот не удовлетворит германские требования, Австрия может стать «второй Испанией». Вопрос о выводе волонтеров, который стал основной причиной ссоры Идена с Чемберленом, ныне обрел чисто академический характер – на что Франко и надеялся. В середине «Второго года Триумфа»1 генералиссимус если и мог расстаться с итальянской пехотой, как сказал граф Магас, его посол в Берлине, то хотел, чтобы легион «Кондор» и итальянские «специалисты» (скорее всего, пилоты бомбардировщиков на Мальорке) были при нем до конца войны. Муссолини же, напротив, предпочитал, чтобы в боевых действиях участвовала его обожаемая пехота, и, обидевшись, он приказал авиации на Мальорке прекратить боевые вылеты2. Поэтому в начале марта 1938 года после постоянных воздушных налетов наступило относительное спокойствие. Барселона неподдельно радовалась. К тому времени Бруно Муссолини, сына дуче, совершившего двадцать восемь боевых вылетов, вывели из состава военно-воздушных сил, расквартированных в Испании. Он был добровольцем, но Франко предложил забрать его, поскольку республиканские летчики специально охотились за ним.
В самой Барселоне коммунисты начали свою кампанию против Прието. 27 февраля Пассионария публично раскритиковала его военную стратегию. Эрнандес раз за разом нападал на него в «Мундо обрера», прикрываясь псевдонимом Хуан Вентура. Отделение коммунистической партии в Картахене открыто назвало Прието «врагом народа», возложив на него ответственность за взрыв прошлым июнем, который уничтожил испанский линкор. Прието пожаловался Негрину. На встрече руководящего состава социалистов в его доме Негрин попытался устранить разногласия. Слова министра внутренних дел, давнего протеже Прието Сугасагойтиа, были полны драматизма. «Дон Хуан, – сказал он, – давайте не будем притворяться! На фронте наших товарищей убивают, потому что они отказываются подчиняться командам коммунистической партии! А что же до дона Индалесио, то вы только посмотрите на статьи во «Френте Рохо» и «Ла-Вангуардия», где в роли Хуана Вентуры выступает министр образования!»3 «Ла-Вангуардия», газета республиканской партии, которая всегда безоговорочно поддерживала Негрина, в этот день действительно назвала Прието «закоренелым пессимистом». Негрин ответил, что он справится и без коммунистов и без Прието. Через несколько дней «Френте Рохо» опубликовала еще одну статью Эрнандеса, на этот раз предлагающую смещение Прието. На заседании кабинета министров Сугасагойтиа возмутился: статья была опубликована после того, как ее снял цензор. Эрнандес ответил, что чиновник не может снимать статьи министров. Негрину удалось успокоить обоих оппонентов. Ссора прекратилась. В это время Прието через Анхеля Басу в Сен-Жан-де-Люс предпринимал новые попытки добиться мира, что и было его давней целью.