Гражданская война в Испании. 1931-1939 гг.

Томас Хью

6 марта республика радостно встретила сообщение о морской победе. Эскадра националистов, возглавляемая крейсерами «Балеары», «Канары» и «Адмирал Сервера», в полночь 5 марта проходила мимо Картахены. Их не сопровождали ни немецкие, ни итальянские эсминцы. Республиканские крейсеры вышли им на перехват. Эсминцы, выпустив все торпеды, немедленно покинули поле боя. Крейсер «Балеары» был поражен в середину корпуса и взорвался. Остальные корабли националистов не стали подбирать терпящих кораблекрушение. Поэтому находившиеся неподалеку английские военные корабли, патрули Комитета невмешательства, подняли на борт 400 человек из тысячного экипажа и доставили их на «Канары». К месту боя прибыла республиканская авиация и начала бомбежку. Был убит английский моряк, спасавший тонущих. Адмирал националистов пошел на дно вместе со своим кораблем.

Франко тем временем готовил новое наступление в Арагоне. Армией, которая должна

была начать его, командовал Давила, заместителем его был Вигон. Сольчага, Москардо, Ягуэ и Аранда вместе с итальянским генералом Берти имели под своим началом армейские корпуса. В резерве оставались дивизии Гарсиа Эскамеса и Гарсиа Валиньо. Варела, возглавлявший так называемую Армию Кастилии, стоял со своим соединением в боевой готовности на фланге генерального наступления – у Теруэля. Легион «Кондор» тоже был готов вступить в бой, хотя в то время у его летчиков, постоянно вылетавших на задания, уже начинала чувствоваться усталость. Среди них даже стало популярным высказывание: «Мы деремся не на той стороне». Произносилось оно с юмором, но в нем чувствовалось подлинное уважение к военному мастерству противников⁴. Что же до немецких танков, то Франко хотел пустить их россыпью в рядах пехоты. «Типичный способ действий генералов старой школы», – презрительно прокомментировал фон Тома. «Драться должен я… – сказал он. – И все танки соберу в кулак»⁵.

Карта 30. Кампания в Арагоне и Леванте

Наступление, которому, как обычно, предшествовала мощная артиллерийская и воздушная подготовка, началось 9 марта. Лучшие войска республики были измотаны боями под Теруэлем. Не хватало снаряжения: наблюдались случаи, когда у половины бойцов не было при себе даже винтовок. В первый же день Арагонский фронт был прорван в нескольких местах. Ягуэ продвигался по правому берегу Эбро, все сметая перед собой. 10 марта наваррцы Сольчаги взяли Бельчите. 15-я интербригада покинула последней обреченный город⁶. Итальянцы генерала Берти встретили было упорное сопротивление у Рудильи, но, поставив на острие атаки «Черные стрелы», прорвали линию обороны. «На полной скорости вперед!» – торжествовал Чиано в Риме. Аранда встретил более жесткое сопротивление, прежде чем, сломив его, 13 марта взял Монтальбан. Оборону удалось организовать с большим трудом. Центром ее Рохо определил Каспе и стянул сюда все интербригады. Но едва он отдал это распоряжение, как пришло сообщение, что итальянцы подходят к соседнему городку Алканьису. Даже когда исход боя клонился в сторону республиканской части, ей приходилось откатываться назад, потому что соседняя часть терпела поражение. Разгром был полным.

В день начала этого наступления в националистской Испании был опубликован фалангистский Трудовой кодекс. Он стал кульминацией политических воззрений Серрано Суньера. Многие из его предложений заслуживали серьезного внимания. Были отрегулированы часы и условия работы, гарантировалась минимальная заработная плата в сочетании с увеличившимся размером социального страхования, выплаты на содержание семьи и оплаченный отпуск. Зарплате рабочих предстояло возрасти, а каждой крестьянской семье разрешалось иметь участок земли для удовлетворения ее насущных нужд. Фермеров-арендаторов нельзя было без суда согнать с их земли. Правда, пока все это оставалось главным образом на бумаге и в мечтах. Единственным практическим разделом кодекса был тот, в котором провозглашалось уважительное отношение к частной собственности и угроза, что действия, мешающие выпуску продукции, будут считаться актом государственной измены. Экономическую жизнь страны предстояло контролировать организации «вертикальных» синдикатов, чиновниками в которых были только фалангисты.

Вслед за кодексом последовал Закон о прессе. Он вышел в свет в апреле, и с его помощью государство получило возможность держать в руках всю структуру прессы националистской Испании. Заниматься этим ремеслом позволялось лишь зарегистрированным журналистам, и выходить в свет разрешалось только зарегистрированным газетам и другим периодическим изданиям. Вне всяких сомнений, и без того уже услужливые газетчики националистской Испании приняли этот закон без всяких возражений, ибо в нем содержалось положение о шкале обязательных минимальных выплат для журналистов разного уровня.

Примечания

¹ В националистской Испании стало привычным датировать декреты и даже личные письма следующим образом: «год I», «год II после Восстания 18 июля 1936

года».

² Чиано тоже был раздражен. «Франко должен использовать свои успехи, – записал он в дневнике. – Фортуна – это не поезд, который приходит каждый день в одно и то же время. Она проститутка, которая предлагает себя всем и каждому, а потом перепархивает к другому».

³ Имеются свидетельства таких убийств, совершенных коммунистами на фронте. По этому поводу 25 марта CNT и FAI обратились с жалобой к Прието.

⁴ К этому времени в легион «Кондор» входили две группы «Мессершмиттов-109» по четыре эскадрильи, две группы «Хейнкелей-51» по две эскадрильи, три эскадрильи самолетов-разведчиков «хейнкелей» и «Дорнье-175», четыре группы бомбардировщиков по три эскадрильи «Хейнкелей-III» и «Юнкерсов-52».

⁵ Танковый корпус под командой фон Тома теперь состоял из четырех батальонов, в каждом из которых было три роты по 15 танков. Их сопровождали 30 противотанковых батарей, по шесть 37-миллиметровых орудий в каждой.

⁶ Близорукий, в очках и уже считавшийся ветераном американец майор Мерримэн и бригадный комиссар Доран были убиты при отступлении. Место Мерримэна занял англичанин Малкольм Данбар. Дорана заменил Джонни Гейтс, лидер сталелитейщиков, которому в то время было всего двадцать четыре года. Высокий и грузный художник из Бруклина Милтон Вулф возглавил Батальон Линкольна. Комиссар Британского батальона Уолли Тапселл был тоже убит под Бельчите. Говорили, что он получил пулю в спину. Тапселл был известен как неукротимый критик военной политики коммунистов в Испании. У него было много и других врагов, поскольку именно он в 1934 году произвел переворот в руководстве Коммунистической партии Великобритании и поставил во главе ее Гарри Поллита. Но сейчас, по прошествии времени, установить истину о его смерти очень нелегко.

Глава 67

Негрин в Париже. – Блюм формирует свое новое правительство. – Открытие границ. – Мощный налет на Барселону. – Муссолини удовлетворен. – Крах в Арагоне продолжается. – Ягуэ вторгается в Каталонию. – Убийства SIM. – Негрин и Прието. – Мятеж в Барселоне. – Падение Прието. – Негрин составляет новое правительство. – Националисты выходят к Средиземному морю. – Англо-итальянский пакт.

Бедственное положение Арагонского фронта вынудило Негрина спешно лететь в Париж и просить заново открыть французскую границу. Она снова была закрыта в январе, когда социалисты отказали в поддержке радикалу Шотану. Лидер республики оказался в Париже в самый подходящий момент. Его привело туда еще и письмо от Блюма. Внезапные изменения хода испанской войны произошли в тот момент, когда вся Европа негодовала по поводу захвата Гитлером Австрии. 13 марта министров Шотана сменило социалистическое правительство. Блюм сформировал свое второе правительство Народного фронта, в котором умеренный Поль-Бонкур стал министром иностранных дел. Многие в Париже считали неизбежной войну с Германией. Даже, как правило, осторожный Массильи, политический директор на Кэ-д'Орсэ, позволил себе назвать политику невмешательства фарсом. Месье Комер, шеф отдела информации Кэ-д'Орсэ, во всеуслышание заявил: «За Австрию мы отомстим в Испании». 15 марта на встрече французского Национального комитета обороны Блюм предложил выдвинуть Франко ультиматум: «Если в течение 24 часов вы не откажетесь от поддержки иностранных сил, Франция… оставляет за собой право предпринять все меры вмешательства, которые она сочтет нужными». Тем не менее генерал Гамелен указал, что у генерального штаба нет отдельного мобилизационного плана для юго-запада Франции. Даладье сказал, что после вторжения в Испанию, вне всяких сомнений, начнется мировая война. Леже, генеральный секретарь МИД, заметил, что интервенция станет поражением для Германии и Италии, поскольку Англия не поддержит французскую политику.

17 марта французский кабинет министров согласился удовлетворить просьбу Негрина об открытии границы¹. Блюм испытывал нескрываемую симпатию к Негрину, поскольку теперь оружие, приобретенное у России, у отдельных авантюристов, у Коминтерна и даже у самой Франции, хлынет через пиренейскую границу в Испанию. Но от других намерений пришлось отказаться. Идея двинуть французский моторизованный корпус на помощь Каталонии была отвергнута руководством генерального штаба, когда там осознали, что такой шаг должен будет, скорее всего, повлечь за собой всеобщую мобилизацию. Риббентроп был прав, когда 21 марта заявил Маджистрати, итальянскому поверенному в делах в Берлине, что Франция не будет вмешиваться в испанские дела без английской поддержки. И столь же уверенно добавил, что сомневается в склонности Чемберлена «заниматься авантюрами в политике».