Гражданская война в Испании. 1931-1939 гг.
Шрифт:
Поражение сепаратистов в августовском кризисе заставило их, независимо от Негрина, искать возможности мирных переговоров. В начале сентября Агирре в Париже переговорил на эту тему с Жоржем Бонне, французским министром иностранных дел. В Лондоне представители басков и каталонцев обсудили данный вопрос с лордом Галифаксом. Бонне и Галифакс согласились, что ни одна из двух Испании не может взять верх над другой и мир может быть достигнут только путем переговоров. Когда чехословацкий кризис подошел к концу, Бонне заверил Агирре, что Англия и Франция попытаются положить конец войне, добившись перемирия, вслед за которым пройдет плебисцит.
К тому времени республика в принципе приняла английский план вывода добровольцев, но сделала много оговорок. Например, она полагала, что марокканцев в армии националистов следует считать иностранными волонтерами. Первым делом следует вывести
По указанию Муссолини генерал Берти встретился с Франко. Количество итальянцев на стороне Франко доходило до 48 000. Берти выдвинул целый ряд предложений. Италия может прислать в Испанию еще две-три дивизии или 10 000 человек, чтобы восполнить потери, или же вывести свои войска, полностью или частично. Франко предпочел частичный вывод. Таким образом, Муссолини решил свести дивизии «Литторио» и «23 марта» в одно большое формирование и вывести из Испании всех остальных итальянцев. Это решение должно было показать Англии, что Чиано действительно реализовывает англо-итальянское соглашение6. Но Муссолини был очень разгневан на генералиссимуса из-за битвы на Эбро. «Запиши в своем дневнике, – рявкнул дуче Чиано, – что сегодня, 29 августа, я предсказываю поражение Франко… Красные – это бойцы, а Франко – нет».
Наступление республиканцев, форсировавших Эбро, вызвало уныние во всей националистской Испании. Пораженческие настроения появились даже в Бургосе. Фалангисты выражали недовольство Франко и Мартинесом Анидо. Группа «Старых рубашек» посетила Рим и предложила дону Хуану, сыну короля Альфонсо, занять «трон конституционной монархии фалангистского государства». Принц отказался.
Шторер описал сцену между Франко и его генералами, которые «не выполняют приказов на наступление». Чешский кризис обеспокоил генералиссимуса, в отличие от Негрина, который воспринял его с радостным возбуждением. Возможность всеобщей войны, в которой, не исключено, ему придется выступить против Франции, вынудила Франко послать 20 000 заключенных строить на границах саперные укрепления, как в Пиренеях, так и в Испанском Марокко. Германия внушала Франко большие опасения и даже страхи, поскольку никто не информировал его о намерениях фюрера. В середине сентября немцы временно перестали оказывать ему помощь из-за ситуации в Центральной Европе. Графу Магасу, послу националистов в Берлине, было сказано, что, если даже разразится война, немецкая поддержка Испании не претерпит изменений. Но и неделю спустя Франко продолжал испытывать раздражение. Неужели националистская Испания, спрашивал он, ничем не сможет помочь? Неужели испанские порты не пригодятся Германии?
1 На одном из этих мостов застрял танк, что приостановило доставку боеприпасов. С точки зрения Малькольма Данбара, как правило безупречного свидетеля, не случись этого, атака республиканцев достигла бы Алканьиса.
2 Как раз перед началом битвы на Эбро Кемп был ранен осколком снаряда. Несколько месяцев тому назад ему пришлось противостоять Малькольму Данбару, начальнику штаба 15-й интербригады, который в свое время был его соучеником в Тринити-колледже в Кембридже.
3 Когда он был ребенком, сэр Джеймс Барри однажды спросил его: «Хочешь ли ты вырасти?» – «Нет», – ответил Дэвид Хейден-Гест. «Почему же?» – удивился автор «Питера Пэна». «Потому что я буду выглядеть как вы», – сказал будущий герой высоты 481.
4
5 Аскарате сообщил своему правительству, что, как ему кажется, лорд Галифакс понимал всю несправедливость этой ситуации, но ничего не мог сделать с настойчивым желанием Чемберлена не обижать Италию.
6 Вплоть до конца сентября этот план не был согласован с Франко.
Глава 70
Мюнхенский кризис. – Франко объявляет о своем нейтралитете. – Влияние Мюнхена на Испанию. – Националисты стоят на своем. – Советский Союз меняет свою политику. – Вывод интернациональных бригад. – Муссолини отводит 10 000 бойцов. – Парад «интернационалистов» в Барселоне. – Речь Пассионарии. – Комиссия Лиги Наций. – Сэр Филип Чэтвуд в Испании. – Последнее наступление на Эбро. – Потери в сражении на Эбро. – Англо-итальянское соглашение по Средиземному морю вступает в силу.
Чешский кризис пришел к грустному завершению. К тому времени в Женеве собралась Лига Наций, как выяснилось, в последний раз. Негрин и Альварес дель Вайо еще раз попытались поднять испанский вопрос. Война, оставшаяся у них за спиной, вступила в свою самую мрачную и решающую фазу. После падения Корберы сражение на Эбро обрело характер жестоких стычек в окопах, артиллерийских и авиационных налетов. До конца октября линия фронта оставалась без движения, хотя активные боевые действия вдоль нее не прекращались. Негрин лично, не ставя в известность ни коммунистов, ни басков с каталонцами, разработал новый проект компромисса. 9 сентября он тайно встретился с герцогом Альбой, представителем националистов в Лондоне, в лесу Зиль под Цюрихом. Но, как он и предполагал, пока Франко находится у власти, никакого компромисса достичь не удастся. Тем не менее десять дней спустя Муссолини пришел к выводу, что мирное соглашение в Испании неизбежно.
В связи с этим герцог Альба обратился к Англии и Франции. В министерстве иностранных дел ему сообщили, что, если Франко объявит о своем нейтралитете, французский генеральный штаб не будет предпринимать никаких действий. В противном случае, если разразится война, немедленно последует наступление в Марокко и через Пиренеи. Франко незамедлительно объявил, что, если в Европе начнутся военные действия, он будет соблюдать нейтралитет. Германии и Италии он объяснил, что, учитывая нынешнее состояние Испании, это, к сожалению, неизбежно. «Отвратительно! – заметил Чиано. – Наши мертвые в Испании поворачиваются в своих могилах!» В свете объявленной генералиссимусом политики, чтобы задобрить Францию, немецким и итальянским войскам не разрешалось приближаться к французской границе ближе чем на 130 километров.
Затем состоялась встреча в Мюнхене. Хорошо известно, чем она кончилась для Чехословакии. Что же до Испании, Муссолини («он бегал по комнате, засунув руки в карманы, – как его описал Чиано. – Его великий дух всегда опережал людей и события… Он уже думал о других проблемах») сказал Чемберлену, что незамедлительный отвод 10 000 человек может «создать атмосферу» для начала переговоров об англо-итальянском соглашении. Муссолини сказал, что уже «сыт по горло» Испанией, где, по его словам, он потерял 50 000 человек. И что он устал от Франко, который то и дело упускает из рук возможность одержать победу. Чемберлен, обрадованный своими дипломатическими успехами в «разрешении» чехословацкой проблемы, предложил созвать такую же конференцию, чтобы «разобраться с Испанией». Для ее проведения необходимо будет пригласить обе стороны, чтобы обсудить условия мирного соглашения, а четыре державы, присутствовавшие в Мюнхене, помогут выработать его. Сведения о таком предложении просочились, вызвав в республике опасения, что ее может ждать судьба Чехословакии доктора Бенеша. Через несколько дней временное прекращение нападений итальянцев на английские корабли в портах республики подошло к концу. В первый же октябрьский день пострадали восемь судов. Кроме того, были задержаны и захвачены английские корабли, доставлявшие продовольствие в порты республики.