Гражданский корпус
Шрифт:
Достаю нож, который вызывает у бандитов лишь презрительные улыбки. Ничего, один такой тоже смеялся, пока я к его животу лезвие не прижала.
Первым же взмахом достаю того, что стоит от меня справа. Он вскрикивает, хватаясь за порезанную руку.
– Ах ты…
На меня накидываются все трое. Кому-то еще успеваю разорвать одежду, но руку выворачивают, отбирают нож, прижимая к стене. На мгновение открывается ближайшая дверь, появляется чье-то испуганное лицо, до того изможденное, что не понять – мужское или женское. Увидев драку, человек
– Хэл… – я хочу крикнуть, но не выходит, мне зажимают рот и волокут куда-то из подворотни.
Отпускают лишь через несколько кварталов. Один из бандитов направляет на меня ствол увесистого пистолета, подгоняя, заставляя идти вперед.
– Топай, топай. Хочешь поорать – попробуй. Нескольких зубов не досчитаешься. Да и не прибежит к тебе никто, не на Земле поди.
Они ржут за моей спиной.
– Что вам нужно? Куда меня ведете? Я недавно на станции и мне не нужны проблемы, я просто гуляла по улице!
– Гордон разберется.
– Гордон? – оборачиваюсь и успеваю заметить удивление на лицах бандитов.
– Да она, похоже, и вправду не местная.
Но меня и не думают отпускать, конвоируют все дальше и дальше от темного перехода, дорогу к которому я вряд ли теперь найду самостоятельно.
– Сюда, – заталкивают в шумное, переливающееся всеми цветами заведение, в центре которого танцпол, подпрыгивающие в такт музыке посетители, – На лестницу.
Вверх по металлическим ступенькам, сквозь облако табачного дыма, мимо целующейся парочки. Двое проходят вперед, распахивают передо мной дверь, тычком ствола в спину заставляя войти внутрь. Как только тяжелая створка закрывается, в комнате воцаряется тишина. Музыка здесь хоть и слышна, но будто через ватные тампоны, вставленные в уши.
– Кто это?
На диване сидит тучный человек в темных очках.
– Гордон, она работала на улице без разрешения.
– Я не…
Пистолет снова упирается в спину и я замолкаю на полуслове. Толстяк жестом показывает, чтобы меня посадили в кресло напротив.
– Как звать?
– Вероника, – по старой привычке носителя стараюсь не смотреть ему в лицо.
– Что делала на моей улице?
– Я просто вышла погулять. Мы с приятелем недавно прилетели на Роатан и…
– На Роатан не прилетают. Сюда падают.
Сглотнув, я поднимаю голову, впиваюсь взглядом в темные очки.
– Ты прав. Не по своей воле прилетели. Но после того, как угнали у эйнеров корабль, нам было все равно куда бежать.
– Беглянка… – снимает очки, подсаживается ближе, – Ходят разговоры про одну девку, которая у Проциона всех голодранцев против эйнеров подняла. А потом исчезла.
Он внимательно разглядывает мое лицо, чуть склонив голову на бок.
– А вчера гражданские еще в девяти системах дали жару железноголовым. Ну как дали… Пощипали и разбежались. Чудеса, правда?
Выдержав его взгляд я криво ухмыляюсь.
– Вероника… – повторяет он задумчиво мое имя.
Глава 10
–
– Гордон, у нее был нож. Мы ее, конечно, обыскали, но девка опасная.
Толстяк поднимает тяжелый взгляд на своих головорезов.
– Я сказал выйдите. Все!
Слышу за спиной шаги, потом врывающийся в комнату музыкальный гвалт, а после хлопнувшей двери снова тишина. Гордон поднимается, идет к барной стойке, что-то наливает в два стакана. Вернувшись, протягивает один мне.
– Давай начистоту, девочка. У Проциона твоих рук дело?
Я делаю глоток терпкого, но приятного пойла. Киваю головой.
– Моих. И что с того?
– Интересно. Очень интересно! И кто ж тебя надоумил?
– Своим умом дошла. Глядя на то, как командование флота совершает одну ошибку за другой.
– Тут ты права. Вояки не видят дальше своего носа. Впрочем, мне до этого дела нет. Мы не за тех, и не за других, и даже не за третьих. Мы тут сами по себе, проживем при любой власти.
Я смотрю на него с легким презрением.
– В стороне хотите остаться? Не получится! Рано или поздно эйнеры и до вас доберутся.
– Пускай попробуют. Нас еще найти надо.
– При желании…
– Хватит! – перебивает он меня, – Не будем сейчас об этом. Мне другое интересно.
Гордон садится на диван, делает несколько больших глотков из такого же пузатого стакана, как он сам.
– Допустим, сама додумалась гражданских объединить. Но почему они тебя послушались? Ринулись на железноголовых, будто ты у них адмирал и все должны подчиняться. Что-то здесь не так…
– Не хочешь, не верь. Во мне нет ничего особенного. И я тебе совершенно ни к чему, Гордон. Из меня даже проститутки путевой не выйдет, я тебе всю клиентуру покалечу. Давай разойдемся, а?
Он долго размышляет, перебирая в уме догадки, предположения, взвешивая все за и против. Потом расплывается в широкой улыбке.
– Обожду пока. Погостишь у меня, освоишься. Вдруг сама захочешь остаться? Рукастый, Солома!
В комнату тут же заходят те двое, что притащили меня к Гордону. Волосы у одного из них растрепанные, бледно-желтого цвета – этот, видимо, Солома. А второй – Рукастый – наоборот чернявый, со жгучим, пронзительным взглядом темных зрачков.
– Отведите ее ко мне домой, в третью комнату на внешнем кольце.
– Там Эйлин живет.
– Значит Эйлин пора выселить! Неужели не понятно?
– Да, босс!
Они начинают суетливо выпроваживать меня сначала из комнаты, а потом и из клуба.
Путь от злачных мест Роатана до обиталища Гордона показывает мне все уровни станции, ее блеск и нищету, начиная от убогих улочек с попрошайками до широких внутренних магистралей со стеклянными переходами и ярким светодиодным освещением.