Гражданский корпус
Шрифт:
– Я их чувствую. Вижу их разговоры, обмен информацией, иногда даже могу понять, о чем они болтают.
Толстяк выпускает мне в лицо струю теплого дыма, усмехается.
– Неужели?
– Угу, – киваю головой, – И им это очень не нравится. Бывает, правда, что эйнеры сами меня чувствуют. Даже определяют, где я нахожусь.
Тут он напрягается. Это не слишком заметно, но я понимаю – Гордону не понравились слова о том, что в поисках одного человека чужие могут выйти на Роатан. Что ж, если он не убьет меня и не выгонит со станции, то я, по крайней мере, добилась особого к себе отношения. Теперь
Когда останавливаемся у дверей моей комнаты, я вдруг понимаю, что несколько бокалов вина – это перебор. Сам Гордон тоже навеселе. Он отгоняет охрану и те скрываются за углом.
– Было бы неплохо… Кхм…
– Нет.
Но он словно не слышит меня.
– Продолжить, так сказать, вечер. Однако я не настаиваю. Пойми меня правильно, Вероника, я вижу, что ты непростая девушка, и вовсе не собираюсь делать из тебя… Ну…
– Я поняла.
– Да. Вот это самое – то, что ты поняла, – вздохнув, он отстраняется, – Спокойной ночи!
Дверь закрывается, щелкает замок. Золотая клетка снова окружает меня крепкими стенами. Я сажусь на пол, у нижней кромки овального окна и вижу, как чей-то корабль отходит от станции, подмигивая маневровыми двигателями. Еще минута и он растворяется в черноте космоса.
* * *
Время тянется медленно, день за днем. Вот уже две недели прошло с тех пор, как я смотрю на мир через овальное окно. И кажется, что так будет всегда, бесконечно долго – космос за стеклом, зеркала, широкая кровать, запертая дверь.
– Твой мужик мне весь мозг вынес. Денег он не берет, с Роатана улетать не желает. Я ему даже корабль предлагал!
Мне вдруг становится страшно за Хэлга. Если человек превращается в проблему, от него ничего не стоит избавиться. Особенно для таких, как Гордон.
– Дай мне с ним увидеться.
– Это еще зачем?
Я чувствую, что начинаю закипать.
– Ты, черт побери, запер меня в этой гребаной комнате! Я понимаю, тут не работают законы метрополии, я не могу заявить о похищении. Кто я такая? Девушка без связей, без денег, без корабля. Ты запер меня просто потому, что мог, по праву сильного. Но я хочу видеть Хэлга хотя бы раз в неделю, понял? Иначе… Я с собой что-нибудь сделаю!
– Ох, дура. Ну хорошо, будешь видеться с ним раз в неделю.
– И дай мне возможность выхода в трансгалактическую сеть.
Прищурившись, он откладывает сигару, так и не успев ее зажечь. Подходит ко мне ближе.
– Дорогуша, ты уже большая девочка и, надеюсь, понимаешь, что исполнение таких капризов надо заслужить. Вообще-то меня больше интересуют возможности твоего сознания, нежели прелестная оболочка, в которой оно содержится. Но ничто человеческое мне не чуждо. Я терпелив, обхожусь с тобой деликатно, однако же не один раз прозрачно намекал, что не против иметь… э-э… более тесные взаимоотношения.
Я молчу, поджав губы.
– Насчет связи подумаю. Обещать ничего не стану. Неизвестно еще, с кем ты там связываться собираешься и зачем…
Теперь Гордон не запирает мою комнату и не оставляет у входа охрану. Пределы его апартаментов я все равно покинуть не могу, но некоторую свободу получила. Видимо, чтобы поменьше возмущалась.
Поздно вечером раздается тихий стук. Нехотя поднимаюсь с постели, иду к дверям.
– Родригес?
Не слишком церемонясь, он протискивается в комнату, в последний момент успевая оглянуться – не заметил ли кто. Я смотрю на него с удивлением.
– Гордон просил что-то передать?
– Да к черту его! Я сам пришел.
– З-зачем? – плотнее запахиваю полы халата.
– Вероника, послушай! У меня есть кое-какие сбережения. Я знаю, где взять хороший корабль. Может быть завтра будет уже поздно, поэтому… Давай улетим со станции! Улетим вместе! Гордон плохой человек, для него главное извлечь выгоду, а потом он выбросит тебя, как мусор. Ну же, решайся!
Я вижу, что он волнуется, лицо раскраснелось, руки дрожат.
– Прости Родригес, это слишком неожиданно. Я не могу вот так, сразу…
Нахмурившись, он опускает голову. В этом и без того черноволосом человеке есть еще что-то темное, неуловимо жутковатое.
– Извини, я… я могу только забыть все, что ты сейчас мне сказал, никому и никогда не рассказывать. Хорошо?
Открываю дверь, показывая, что разговор окончен. Выждав еще мгновение он покидает мою комнату, обернувшись лишь раз, уже в конце коридора.
После неожиданного визита долго не получается заснуть. Я не могу запереться в комнате изнутри, хотя порой очень хочется и сейчас как раз такой момент. Ворочаюсь, закрываю глаза, снова открываю. Роатан слишком далеко от обитаемых миров и, сколько я не пыталась почувствовать хотя бы слабые отголоски сигналов эйнерской сети, у меня ничего не получалось. Теперь это просто развлечение, как считать баранов, чтобы быстрее стали слипаться глаза и пришел сон.
Кто-то ходит в коридоре, у самой двери. Сначала я думаю, что мне это чудится, но, прислушавшись, понимаю, что шаги настоящие. Топ, топ, топ… В одну сторону, потом в другую. Кто-то из охраны? Нет, у них тяжелые ботинки, я видела. Даже Родригес, когда заходил в комнату, ступал тяжело, увесисто. Эти шаги легкие, едва различимые на слух. Но как только я приподнимаюсь в постели, все стихает.
Глава 11
Бесшумно спрыгиваю с кровати, на цыпочках подхожу к двери. За красивым, резным полотном тишина. Кажется, шаги были лишь в моем воображении, но я уверена, что слышала их. Стою еще минуту, хочу убедиться, что никто не бродит с той стороны. И как только ступаю по толстому ковру, направляясь обратно к постели, в коридоре снова – топ, топ, топ… Будто неизвестный стоял за дверью совсем рядом, в нескольких сантиметрах от меня, дожидался, когда я поверю, что шаги послышались.
Нажимаю на ручку, рывком распахиваю резное полотно. Прямо передо мней никого, но боковым зрением успеваю заметить, что кто-то мелькнул слева, скрылся за поворотом коридора. Я бросаюсь следом и снова успеваю заметить тень, исчезающую за другим поворотом, ведущим к выходу из квартиры.
– Охрана!
Не думала, что буду звать головорезов Гордона на помощь, но именно сейчас мне хочется, чтобы кто-то из них караулил выход из бандитского логова. Никого. Только распахнутая дверь, еще не закончившая двигаться по дуге, открытая кем-то секунду назад.