Гражданский корпус

Прялухин Александр

Я лежу на металлической поверхности. Кажется, на полу. Периодически он вздрагивает подо мной и каждый толчок отзывается болью во всем теле. Приподнимаюсь. Я в тесном коридоре, тускло освещенном двумя светодиодами. Вокруг никого.

Встаю на ноги, морщась от боли. Одна герметичная дверь позади, одна впереди. Осторожно толкаю ту, что прямо передо мной. Она поддается, распахиваясь, пропуская в коридор яркий свет. Это рубка корабля. Странная, непривычная, но все-таки узнаваемая: обзорное окно, пульт управления, кресло… Подхожу ближе,

чтобы посмотреть, кто в нем сидит.

– Верка! Куда ж ты пошла? Лежала бы, пока все не закончится! Ах, черт…

Я вздыхаю с облегчением – это Хэлг.

– Мы смогли? Взлетели? А где Миша?

Но пилот не отвечает, он слишком занят. За окном чернота космоса, исколотая точками звезд. Корабль, подчиняясь командам человека, беспрестанно маневрирует. Рядом с нами то и дело вспыхивают разряды, корабль вздрагивает, но упрямо продолжает полет.

На меня вдруг накатывает волна головокружения и я сажусь на пол, потому что других кресел в рубке нет. Приподнимаю левую руку, чтобы взглянуть на то место, куда угодил парализовавший меня импульс. Рукав рубашки разорван, опален, на открытой коже виднеется рана: видно, сила заряда была на грани смертельной.

Хэлг вполголоса материт управление эйнерским кораблем, оно дается ему нелегко, но пилот справляется, уводит машину от вражеских залпов. Не похоже, что в этот разу них есть команда взять нас живьем. Не хотят отпускать, бьют на поражение. Я замечаю, что часть пульта управления вскрыта, на панели видны отверстия от автоматной очереди, а из темных внутренностей торчат оборванные провода. Пилот что-то отключил, без чего управление кораблем не смогут перехватить дистанционно. Разобрался Хэлг, молодчина!

– Верка, держись!

Держаться не за что. Мощным толчком меня откидывает к стене. Удар головой и я снова проваливаюсь в небытие…

– Ну-ка вставай. Вставай, вставай! Очнись. Слышишь?

Меня бьют по щекам и я начинаю лениво отмахиваться – “оставьте в покое”.

– Во-от, хорошо! А теперь открываем глазки.

Насилу разлепляю веки. Мне еще хуже, чем до того момента, как ударилась о стену. Ничего удивительного. Само по себе попадание из парализатора выбивает из колеи, а тут еще и рана, потеря крови. Плюс удар головой, сотрясение.

– Хэлг, меня сейчас…

– Ясно! Погоди… Так, так… Э-э… Да тут нет ни черта! Никакой посудины. Про туалет вообще молчу.

– Отлично, – я из последних сил сдерживаю тошноту, – Нам предстоит веселенькое путешествие. Без еды… Кхм… Воды. И сортира.

Оглядываюсь.

– Где Мишка?

Хэлг опускает голову.

– Не выбрался шахтер. Прости, я ничего не мог сделать. Тебя еле успел затащить, пока он нас прикрывал. А потом… Когда взлетали, видел, что лежит на бетонке.

– Мертвый? Или…

– С нескольких сторон в него попали, после такого не выжить.

– Ясно.

Чтобы отвлечь меня, он начинает рассказывать, как умудрился оторваться от погони, обманул эйнеров, выскочив на оперативный

простор для прыжка. Но я его почти не слушаю. Не могу отделаться от мысли, что своими фантазиями, своим непрофессионализмом веду людей к пропасти. Вот и Миша погиб. А мог бы остаться на астероиде, был бы сейчас цел. Может, я все делаю не так? Может, надо было вернуться на Землю, помогать военным? То, что нам удалось уничтожить половину эйнерской эскадры у Проциона, ничего по сути не значит. Это могло быть простой случайностью, стечением обстоятельств.

– Куда мы летим?

– В никуда.

– Я серьезно.

– Я тоже. Думаешь, у меня было время разбираться в навигации? Я прыгнул наугад. Через час выйдем из гиперпространства и узнаем.

– А если вынырнем в центре звезды?

Хэлг кривит лицо. Действительно, что теперь гадать. Он прав и принял единственно верное решение.

Пилот помогает мне сесть в кресло, хоть я и протестую.

– Не выпендривайся, тебе надо отдохнуть. Хорошо бы еще и поесть, но тут мы вряд ли найдем даже аптечку, не говоря уже про запасы еды.

Он держит меня за руку, как делал это уже не один раз, и, даже если меня это не успокаивает, я все равно благодарна ему за поддержку, за то, что он рядом.

* * *

Выпрыгиваем удачно, миновав звезды, планеты и многочисленный космический мусор. От системы к системе созвездия меняют свой рисунок до неузнаваемости и без привычного навигационного оборудования невозможно определить, где мы сейчас находимся. Снова прыгать наугад глупо, сейчас за нами никто не гонится, да и нельзя рассчитывать на бесконечное везение.

– А куда бы ты хотела попасть?

– Не знаю. Честно говоря, я бы с удовольствием зависла между мирами на несколько недель. Ни с кем не разговаривать, никого не видеть, ничего не чувствовать. Но на этом корабле… Нет, не получится. Нужно искать место для посадки.

– Знаешь, систему навигации я вообще не нашел, но связь здесь вполне привычная. Насколько я могу судить, они даже пользуются менсианскими ретрансляторами. Можно просканировать трансгалактическую сеть, определить ближайшие серверы.

Он показывает на монитор, перед которым в панель приборов встроена причудливая клавиатура – видимо, универсальная. Я отодвигаюсь, встаю с кресла.

– Нет. Попробуй ты. Боюсь увидеть плохие новости.

Хэлг собирается что-то сказать, но, наверное, не находит нужных слов. Правильно. Ему нечем меня утешить. Навалившаяся вдруг депрессия прижимает, давит тысячетонной плитой. В голове бродят мысли о будущем, о том, что станет со всеми нами – менсо, акци… “Если эйнеры одержат окончательную победу, у наших детей не будет будущего. Зачем рожать рабов?” Сжимаю кулаки. “Но что я могу сделать? Я всего лишь девчонка с Расцветающей – окраинной планеты, где отец выращивал клубнику. Что я могу? Что могу…”