Греческая история, том 1. Кончая софистическим движением и Пелопоннесской войной

Белох Юлиус

Лучшее доказательство справедливости сказанного представляют имена богов. Имя есть первая индивидуальная черта, выделяющая каждое божество из среды его собратий; поэтому всюду, где один народ заимствует у другого рели­гиозные представления, он заимствует вместе с ними и име­на богов. Так перешли в италийскую религию Аполлон, Асклепий, Геракл, Кастор, таким же образом египетская Изида, малоазиатская „великая мать" Кибела и целый ряд других восточных божеств почитались в Греции в классиче­скую и александрийскую эпоху под своими исконными име­нами. Но у Гомера и Гесиода нет ни одного имени бога, ко­торое можно было бы хотя с некоторой вероятностью при­знать семитическим. Следовательно, в древнейший период Восток влиял на греческую религию исключительно внеш­ним образом; это влияние могло видоизменить некоторые формы культа и вызвать образование некоторых мифов, но в своих главных чертах греческая религия является продуктом индогерманского, а потом греческого духа.

Индус

называл своих богов (девас) — „сияющими"; от того же корня произошли и латинское дивус (divus) и грече­ское (диос), и, может быть, такое же значение имеет слово теос. Следовательно, боги для индогерманцев — прежде всего духи неба. Но самый могущественный между ними, по греческим верованиям, тот, который управляет громом и молнией; греки называли его Зевсом, отцом богов и людей.

Второе место занимал Аполлон. Его эпитеты в культе и эпо­се доказывают, что и он был божеством света, потому что эти эпитеты, которые уже в гомеровское время сделались постоянными, принадлежат вообще к древнейшим памятни­кам греческой религии, какие мы имеем. Аполлон называет­ся „лучезарным", „издали попадающим в цель", „с золотым мечом" или „с серебряным луком", „рожденным от света" Его стрелы поражают людей внезапной смертью, и отсюда древние производили его имя; но, с другой стороны, он по­сылает и исцеление от болезней. В избранных им местах он возвещает людям „непоколебимые решения Зевса" и больше всех других богов покровительствует мусическим искусст­вам. Как бога врачебной науки, Аполлона почитали под именем Пеона или, как позже обыкновенно говорили, Асклепия; с течением времени последний обратился в особого бога, которого естественно представляли себе сыном Апол­лона. Но его культ лишь постепенно достиг всеобщего при­знания.

К богу солнца, Гелиосу, грек обращался с молитвой во время восхода и заката солнца; имя этого бога призывалось и при торжественных клятвах, потому что ничто не может скрыться от его взора. Но культ Гелиоса в собственном смысле слова существовал лишь в немногих местах — на Родосе и на мысе Тенар, южной оконечности Балканского полуострова, и это объясняется тем обстоятельством, что при прозрачности своего имени Гелиос сохранил слишком много черт древнего космогонического божества, чтобы его культ мог удовлетворять религиозной потребности более развитой эпохи. Тем шире распространялся его культ под другими именами. Сам Аполлон есть, вероятно, не что иное, как солнечный бог, и, несомненно, солнечным богом являет­ся Геракл. Это доказывается как именем его отца — Электрион, так и мифами о его борьбе со всякого рода чудови­щами, о его службе, схождении в подземное царство и, на­конец, самосожжении на Эте. Исходным местом его культа была Беотия, в главном городе которой, Фивах, он, по пре­данию, родился и где его всегда почитали с особенным усердием. Отсюда его культ распространился по соседним областям в то время, когда Малая Азия уже была заселена, а колонизация Запада еще не началась. Общенациональным божеством ему никогда не удалось сделаться.

О Гермесе мы можем сказать с уверенностью только то, что и он был богом света, потому что он носит золотые сан­далии и его атрибутом является золотой жезл, Майя („мать") родила его от Зевса на снежных высотах Киллене, самой вы­сокой горы Северного Пелопоннеса; и его, действительно, усердно почитали на его родине, в Аркадии. Но и вообще его культ был очень распространен, особенно в Афинах, где на улицах и площадях стояло множество статуй этого бога в известной архаической форме. Подобно Аполлону, с кото­рым у него есть и другие сходные черты, он был покровите­лем стад, и так как последние составляли в первобытное время главное имущество греков, то он считался подателем всякого богатства и, как таковой, сделался позже покровите­лем купцов. К божествам света принадлежали, далее, близ­нецы, сыновья Зевса (Диоскуры), которые почитались в раз­личных частях Греции под именами Кастора и Полидевка, Амфиона и Зета, или даже просто „государей" или „великих богов" Они помогали во всех опасностях, особенно море­плавателям во время бури.

Молния, атрибут Зевса, также получила в мифологии, а позже и в области культа, самостоятельное значение и была воплощена в особом божестве, под именем Гефеста. По­следний считался, конечно, сыном владыки неба, который, по преданию, в минуту гнева сбросил его на землю. Однако это первоначальное значение Гефеста с течением времени отступило на задний план; уже для Гомера Гефест — только бог земного огня и главным образом небесный кузнец, по­кровитель и первообраз всех человеческих кузнецов. Поэто­му его особенно почитали в промышленной Аттике. Другим центром его культа был остров Лемнос, где на вершине Мосихла пробивался подземный огонь. Когда позже были от­крыты вулканические Липарские острова, они стали счи­таться одним из любимых местопребываний Гефеста, и по­следний был признан покровителем колоний, которые были основаны на этих островах около начала VI столетия.

Но духов света можно

было представлять себе и в обра­зе женщин. Рядом с Зевсом стоит его супруга Диона или, как ее называли в большей части Греции, Гера, богиня „с золо­тым троном" и с „золотыми сандалиями", возвышенная ца­рица неба. Другие божества этого рода — „золотая" Афро­дита и Артемида „с золотым веретеном", „с золотым тро­ном" или, как правительница своей небесной колесницы — месяца, „с золотыми вожжами" Сюда принадлежат также Афенея (Афина), названная так по имени Афин, главного центра ее почитания, и целый ряд богинь, имевших только местное и во всяком случае второстепенное значение в гре­ческой религии, как Геката, Ариадна, Пасифая, критская Бритомартис, Елена и сама Селена. Сущность всех этих бо­жеств — первоначально одна и та же; это богини луны и, как таковые,— покровительницы женской половой жизни, кото­рую ввиду регул ставили в зависимость от луны. С течением времени представления об их сущности и компетенции дро­бились и специализировались. Так, в образе Афродиты на первый план выступила чувственная сторона отношений между обоими полами, чему немало способствовало влияние малоазиатских, а позже и семитических религиозных пред­ставлений; как известно, одним из главных средоточий ее культа был Кипр, так что у Гомера она прямо называется „киприянкой" Напротив, Артемиду и Афину представляли себе богинями-девственницами. Первая носит, как брат ее, Аполлон, лук со смертоносными стрелами; позже она стано­вится богиней охоты и покровительницей диких зверей, и эта сторона ее характера с течением времени выдвигается все сильнее. Афина является защитницей городов, богиней войны, а также мастерицей во всех женских рукоделиях. Она, может быть, больше всех других божеств света утрати­ла свое первоначальное космогоническое значение.

Своеобразное положение между этими богинями зани­мает Гестия, как показывает ее имя, — олицетворение до­машнего очага; культ ее возник, вероятно, еще в доэллинское время, потому что мы встречаем ее и у италиков под именем Весты. Но как раз ввиду прозрачности своего имени она никогда не приобрела в греческой мифологии опреде­ленного индивидуального облика, почему ее культ и играл только второстепенную роль.

В то время, как боги света осеняют своими лучами всю землю, деятельность водных богов ограничена пределами их стихии. Поэтому культ речных богов, пользовавшийся, ко­нечно, выдающимся значением во всех греческих областях, носил чисто местный характер, т.е. каждый из них почитался только в той долине, которую он оплодотворял, а иногда и опустошал своими водами. Еще уже был, разумеется, круг поклонения нимфам источников. Святилища бога моря, По­сейдона, также находились только на берегу моря или озер, как, например, в Онхесте у Копаидского озера в Беотии или близ горных озер Аркадии. Жертвоприношения в его честь совершались преимущественно на мысах, каковы Тенар на юге Пелопоннеса, Микале в Ионии, южная оконечность Ат­тики — Суний, затем на небольших островах, как Калаурея у берегов Арголиды. На Коринфском перешейке, где оба моря, омывающие Грецию, разделены лишь немногими километ­рами, также существовал знаменитый храм Посейдона.

Богиню земли, Гею, постигла такая же участь, как Гелиоса и Гестию; вследствие прозрачности имени ее культ также имел ничтожное значение, по крайней мере в истори­ческое время. Ее место заняла „мать-земля" Деметра, кото­рая с течением времени все более принимала характер боги­ни земледелия и поэтому почиталась главным образом на плодоносных равнинах, как, например, на Рарийской равни­не близ Элевсина в Аттике и в хлебородной Сицилии. По­этому в эпосе эта богиня упоминается сравнительно редко, так как в гомеровскую эпоху преобладающим занятием было еще скотоводство. Как олицетворение земли, принимающей в свои недра умерших, Деметра была первоначально и боги­ней смерти. С течением времени эта сторона ее сущности воплотилась в особое божество, которое слилось с богиней луны Ферсефассой или Персефоной; последнюю представ­ляли себе уже, конечно, дочерью Деметры и поэтому назы­вали обыкновенно эвфемистически „девой"

Первоначально и Дионис был богом земли, но так же, как и у Деметры, это свойство Диониса все более отступало на задний план. Со времени Гесиода и Архилоха он является почти исключительно в роли бога вина, тогда как гомеров­скому эпосу это представление совершенно чуждо. На выра­ботку его характера в мифе и культе имели большое влияние фракийские религиозные обряды, с тех пор как северный берег Эгейского моря был колонизирован греками; однако и представление о первоначальной сущности этого бога не было утрачено: оно продолжало жить в мистериях, к кото­рым мы еще вернемся.

Но и боги света связаны с землею; так, солнце каждый вечер сходит в подземное царство и проводит в нем столько же времени, сколько здесь, на небе. Поэтому рядом с небес­ным Зевсом стоит земной, или Аид, как его обыкновенно называли, владыка подземного царства и, как таковой, — супруг Персефоны. Гермес, отводящий души умерших в подземное царство, также считается земным богом. Такая же двойственность характера замечается и в других божествах света. Мы стоим здесь на пороге, ведущем в область религи­озной мистики, и не должны переступать его. '