Грехи негодяя
Шрифт:
Оливия читала медленно, давая ему время найти совпадения. При этом она надеялась, что Клейтон все же отреагирует на ее признание. Не мог же он быть таким бесчувственным…
Через несколько минут Оливия закончила чтение, но Клейтон за это время ни разу ее не прервал. И ни разу не взглянул на нее – словно не был шокирован ее очередным предательством. Являл собой воплощение сосредоточенности и внимания.
– Значит, ничего? – вздохнула Оливия.
– Был лишь мизерный шанс, что мы таким образом обнаружим ключ. В конце концов,
Оба несколько секунд молча взирали на лежавшие в беспорядке книги. Потом Клейтон подошел к окну и проговорил:
– Что я теперь должен думать о тебе? – В его голосе звучало отчаяние. – Скажи, я могу тебе доверять?
– Я не революционерка.
– Знаю. Но как я должен относиться к тому, что ты мне сообщила сейчас? Как, по-твоему, я должен был отреагировать?
Оливия тщательно разгладила лист бумаги, лежавший на столе. Ей необходимо было на что-то смотреть – на что угодно, только не на его лицо. В горле пересохло. К тому же она не знала, что сказать. Не могла же она заявить, что он может ей доверять. Во всяком случае – не сейчас, когда вся правда о ее отце и деньгах, которые она использовала, осталась невысказанной.
– Я хочу знать, можно ли доверять тебе, Клейтон, – проговорила она неожиданно.
Он уставился на нее с удивлением:
– Что?…
Собственный ответ удивил Оливию ничуть не меньше, чем Клейтона.
– Я хочу знать, могу ли я доверить тебе свои ошибки. Я их сделала много, тебе это известно. Больших и малых. И я знаю, что ты не признаешь вторых шансов. И извинений.
– Я видел свою мать год назад, – сказал он почему-то, и это могло показаться намеренной сменой темы. Но Оливия точно знала, почему Клейтон об этом заговорил.
– Где?
– В театре. Теперь она вышла замуж за мясника.
Оливия подняла с пола одеяло.
– Должно быть, у нее все хорошо, если она может себе позволить…
– Я видел ее за кулисами с одним из актеров.
Оливия хотела набросить на плечи Клейтона одеяло, но он резким жестом отверг это проявление заботы.
– Несмотря на все шансы, которые ей были даны, она так и не изменилась.
«Фабрика!» – мысленно воскликнула Оливия. И тотчас же ухватилась за эту мысль. Она ни в коем случае не должна рассказывать ему о других своих обманах. Люди на фабрике заслужили второй шанс. И она – тоже. А если она сейчас откроет все свои секреты, то лишится этого шанса.
Раздался стук в дверь. Клейтон открыл и тщательно обыскал каждого лакея, прежде чем позволить им внести большую медную ванну и ведра с водой.
Оливия с Клейтоном не смотрели друг на друга. Ни один из них не горел желанием закончить неприятный разговор. И все же он бдительно охранял ее.
Когда один из лакеев принес поднос с едой, Клейтон велел ему вернуться с подносом в кухню. К величайшему
– Нам нужна чистая одежда и ширма, – сказал Клейтон.
Ширма? Неужели он собирается… Конечно, собирается! Ведь раньше его такие условности не останавливали.
– И еще – мыло и масло для ванны. Жасминовое, если у вас есть, – добавил Клейтон после короткой паузы.
Мыло – это понятно. Но масло?
– Почему жасминовое масло? – спросила Оливия.
Он прошелся по комнате, проверил замки и выглянул из окна.
– Мне показалось, что ты предпочитаешь именно этот аромат.
– Да, верно. – Он сделал это для нее. Как это мило… и неожиданно. И… черт возьми, почему так жжет глаза?!
Увы, он не смотрел на нее. Он быстро от нее отдалялся. Как же его остановить?
Когда лакей внес большую ширму и другие затребованные им предметы, Оливия встала. Что ж, если ему все равно, она заставит себя относиться к ситуации с таким же безразличием. Она обойдет ширму и станет раздеваться. Словно вовсе не искала его ласк. Словно уже не обнажилась с помощью слов.
Клейтон открыл бутылку масла и понюхал.
– Хм… роза. Пойдет?
– Ты считаешь, я буду возражать?
– Кто тебя знает? – Он налил немного масла в ванну. – Можешь мыться. Не волнуйся, за ширму никто не заглянет.
Она кивнула. Словно все было нормально, словно – стыдно признаться! – ее груди не ныли от его недавних прикосновений.
Оливия вскинула подбородок, решительно обошла ширму и остановилась у ванны, исходящей ароматным паром.
– Тебе понадобится помощь с пуговицами? – спросил он.
Какая досада. Похоже, ее горделивый уход превращается в фарс.
Клейтон подошел к ней и быстро расстегнул мелкие пуговички у нее на спине. Он удивительно ловко справлялся с такой тонкой работой – даже не смотря на больную руку. Она хотела повернуться и посмотреть на него, но внезапно почувствовала, что больше ничего не хочет знать о нем. А то еще найдет очередной повод для восхищения…
Клейтон дважды закашлялся. Когда же наконец заговорил, его голос звучал хрипло. Вероятно, даже на знаменитых шпионов влияет длительное пребывание в холодной комнате.
– Тебе нужна еще какая-нибудь помощь?
– Нет.
Толстый ковер почти заглушал его шаги.
– А пока я еще раз проверю наши списки. Возможно, я что-то пропустил.
Оливия знала, что Клейтон ничего не пропустил. Но лучше уж думать, что он сверяет списки, чем представлять, как он смотрит на ширму.
Интересно, он когда-нибудь видел несравненную Мэдлин обнаженной?
Неожиданно Оливия обрадовалась, что ширма скрывает ее чересчур длинные ноги и маленькую грудь. А также – ссадины, которых стало намного больше. На руках, на ногах, даже на животе. Оливии показалось, что она похожа на гепарда, которого однажды видела в зверинце.