Грехи

Грей Джиллиан

– Нет, не доказывает. Но ведь и вы не можете доказать, что он не совершал убийств. – Рикки почувствовала, что повышает голос, и добавила тише: – Простите, шериф, но я собираюсь продолжить расследование, пока мы так или иначе не докажем его невиновность или вину.

– И кто-то должен будет ответить за это.

– Нет, если он невиновен, – возразила Рикки.

– Что ты намерена делать?

– Сперва я собираюсь поговорить с Джуниором. Просто задать ему несколько вопросов. Прощупать его. Если мне не удастся ничего выяснить, я займусь проверкой его алиби на все те ночи,

когда были совершены убийства. – Она взглянула на часы – было начало девятого. Еще не поздно нанести визит Джуниору, раз уж она собралась начать действовать. – Вы можете сказать мне, где сейчас живет Джуниор? Если он сегодня на дежурстве, я пойду в участок и подожду его.

– Он не на дежурстве, – ответил Скутер, – а живет он в старом доме своего деда. Но почему бы тебе не подождать? Клянусь, я не пытаюсь защитить своего сына. Просто я думаю, что тебе лучше сперва поговорить с другими, и если ты обнаружишь, что идешь по ложному следу, то не ударишь в грязь лицом, и вы с моим мальчиком останетесь друзьями.

– Не могу, шериф. Я бы хотела подождать, хотела, чтобы у меня было на это время, но я не могу. Я и так уже ждала десять лет, – она коснулась его руки и улыбнулась ему. – Но будем надеяться, вы правы, а я ошибаюсь, хорошо?

– Я прав, – хрипло сказал шериф, поднимая с кресла свое грузное тело. – Как я сказал, мой сын не лучший подарок и он не лилейно-белый, у него такой же необузданный характер, как у большинства молодых самцов, но он не убийца. Клятвенно заверяю тебя в этом.

– Тогда я выясню это и путем отсева окажусь ближе к истинному преступнику, верно?

– Хочешь, я пойду с тобой, если ты решила говорить с ним? – предложил Скутер.

– Спасибо, шериф, но, думаю, мы с Джуниором будем свободнее обмениваться мнениями, если нас будет только двое.

– Ты вернешься сюда? – спросил он, и Рикки почувствовала, как сжалось ее сердце от этого смиренного вопроса.

– Конечно.

– Ну, тогда, полагаю, нам больше нечего обсуждать. Я провожу тебя до двери.

Когда они вышли в холл, к ним подошла Элти:

– Ты ведь еще не уходишь, дорогая, нет? Я только что выжала несколько свежих лимонов.

Скутер ответил за свою гостью:

– Рикки собирается сходить в дом моего отца повидаться с Джуниором. Думаю, она хочет отправиться туда, пока еще не слишком поздно.

– О, как чудесно! Вы уже виделись с Джуниором после твоего возвращения? – спросила Элти.

– Да, мадам, мы обедали вместе как раз вчера вечерам.

Отъезжая, Рикки подумала о своем последнем ответе Элти Уитком. Она почувствовала приступ вины за то, что ввела ее в заблуждение, у нее это прозвучало так, словно они обедали по-дружески, хотя на самом деле даже тогда она искала убийцу. Но тогда она не считала, что это мог быть Джуниор.

Скутер Уитком открыл входную дверь как раз в тот момент, когда Боу поднял руку, чтобы нажать кнопку звонка, и оба от неожиданности отступили.

– Черт побери, мальчик, ты чуть не отнял у меня десять лет жизни.

Боу ухмыльнулся:

– Прошу прощения, шериф. У вас найдется несколько минут до того, как вы исчезнете?

–

Вы хотите обсудить дело, мистер Обвинитель?

– Откровенно говоря, да, и вам незачем относиться к этому так скептически, я все еще государственный обвинитель.

– Конечно, но с тех пор, как я последний раз видел тебя в здании суда, прошло так много времени, что я почти забыл об этом. – Он поправил свой «стетсон», тщательно выравнивая козырек, и жестом пригласил Боу последовать за собой. – В твоем распоряжении две минуты. Мне нужно заняться собственным делом. Что ты задумал?

– Это не вполне официальное дело… пока. Я хочу поговорить с вами о списке подозреваемых, который составила Рикки Блю. Она не согласится с моим вмешательством, но я решил во что бы то ни стало заняться этим делом ради нее. Я не хочу, чтобы она пострадала, хотя думаю, что она сама ищет неприятностей.

– Об этом мы и говорили, – пробормотал шериф. – А что касается ее списка подозреваемых, то она свела его к одному.

При этом заявлении Боу пригвоздило к месту.

– О чем вы говорите, Скутер?

– О твоей девчонке и моем сыне. Она вбила себе в голову, что это он убил ее родителей и остальных. Она приходила сюда минут двадцать назад, а сейчас, насколько мне известно, находится на пути к дому Джуниора. Я сказал ей, что могу поклясться своей жизнью, что Джуниор никого не убивал, но не знаю, насколько ему понравится отвечать на ее обвинения. Пожалуй, мне лучше самому отправиться туда и убедиться, что все тихо и мирно. – Он подошёл к кабине водителя и жестом указал на противоположную сторону. – Садись. Мы можем поехать вместе и поговорить по дороге.

Боу без колебаний занял место. У него не было никакого мнения по поводу того, виновен или невиновен Джуниор в разгуле убийств восемьдесят пятого, но он знал, насколько тот вспыльчив. За последние десять лет несколько «клиентов» окружной тюрьмы Сент-Джоуна подавали жалобы на жестокость чересчур ретивого помощника. Никто из них ничего не добился, а Джуниор заявлял, что заключенные всегда готовы повесить полицейского. Вполне возможно, что это так и есть. В последние три года после убийства Родни Кинга и последовавших затем волнений в Лос-Анджелесе повсюду распространились слухи о санкционированной жестокости. Кроме того, Боу совсем не был уверен, что Джуниор святой, как тот сам любил говорить о себе, поэтому не стал бы держать пари, что Рикки в безопасности. Прежде чем закрыть дверцу и погасить верхний свет, Боу взглянул на часы.

– Надеюсь, шериф, вы знаете более короткую дорогу, чем та, по которой поехала Блю.

– Не волнуйся, мы будем вовремя. Но уж если ты что-то предчувствуешь, то почему бы не то, что моего мальчика нет дома?

– Вы и сами, кажется, сильно волнуетесь, – заметил Боу.

Шериф ничего не отвечал, пока сворачивал с дороги, направляясь на север, и заговорил, только когда скорость дошла до шестидесяти.

– В данный момент есть женщина, вбившая себе в голову опасную идею, и парень, не слишком расположенный к любого рода критике плюс вспыльчивый характер. Весьма подходящая комбинация, чтобы, в лучшем случае, посыпались искры.