Грехи

Грей Джиллиан

Несмотря на то, что первый звонивший смутил ее, Рикки усмехнулась:

– Ну, мне кажется, вы это уже сделали, Фред. Спасибо за звонок. Я…

– Подождите минутку, девочка, не спешите отключить меня. Я хочу сказать всем, кто сейчас слушает меня, что теперь они, может быть, проснутся и посадят честного человека на место шерифа?

– Я благодарю вас за звонок, Фред, но, боюсь, больше не могу дискутировать с вами. Я знаю шерифа Скутера Уиткома очень давно. Он один из самых честных людей, кого я знаю. Я не хочу, чтобы его впутывали в преступление его сына.

– Но ведь он не раскрыл убийство ваших родителей, или я ошибаюсь? Может, он знает, кто

убийца, и просто ищет другой путь, как в случае с его сыном?

Рикки больше не возражала ему, она еще раз быстро поблагодарила за звонок и обратилась ко всем слушателям.

– Надеюсь, у вас другое мнение, чем то, которое высказал позвонивший сейчас. Шериф Уитком не имеет ничего общего со своим сыном, подозреваемым в причастности к краже автомобилей. Нельзя забывать, что Аллан Уитком невиновен, пока его вина не доказана. Но независимо от решения суда присяжных, хотелось бы, чтобы помощник оправился от огнестрельного ранения. Могу добавить, что молюсь, чтобы он выжил. А шериф Уитком был абсолютно не виновен ни в каком правонарушении. Но давайте послушаем следующий звонок… Алло, вы в эфире вместе с Рикки Блю.

– Да, мисс Блю, это звонит Фиона Фрэнклин. Боюсь, я согласна с тем, о чем только что сказал мужчина. Прошлой ночью вы раскрыли не просто автомобильное дело. В Сент-Джоуне преступность не контролируется. Вы знаете, что за последние десять лет «Юнайтед Сент-Джоун Бэнк» выселил из домов свыше дюжины моих друзей? И не только их. Нужно просто читать газету каждую неделю, чтобы находить имена новых жертв.

Рикки почти с облегчением вздохнула. Эта женщина, по крайней мере, не собиралась обсуждать выстрел в Джуниора прошлой ночью, и Рикки ухватилась за предложенную тему.

– Что вы имеете в виду, когда говорите, что их выселили? Банк незаконно лишил их права пользования жильем?

– Да, я говорю именно это. Что случилось бы со мной и с моим мужем, если бы сын не выручил нас и не расплатился бы по закладной?

– Фиона, почему бы вам прямо не рассказать нам, что произошло?

– С удовольствием, Рикки, с удовольствием. Я не знаю, насколько близко вы знакомы сейчас с финансовыми операциями, за счет которых большинство из нас живет здесь на озере.

– Не очень. Объясните, пожалуйста.

– Так вот, большинство из нас имеет собственное дело, и вполне сносное. Так всегда было и будет. Осенью и зимой доходов почти, нет – нет туристов, нет доходов. Все просто. Весной и летом мы по-настоящему процветаем.

– Отлично, я понимаю.

– Позвольте мне рассказать вам дальше, – продолжила Фиона, ободренная интересом радиознаменитости, проявленным к бедственному положению ее друзей. – Дело в том, что большинство из нас задерживао оплату за дома, когда нет доходов. Затем весной, когда дела снова оживают, мы узнаем, что оказались в должниках. Банк всегда работал с нами, доверял нам, и, позвольте сказать вам, мы их не так уж часто подводили. Затем совершенно неожиданно они стали присылать повестки, если платежи запаздывали на пять-шесть месяцев, не слушая, когда люди пытались объяснить, что они всегда погашали задолженность и погасят снова. Дома выставляли на продажу, а судья Лайла Монтана каждый раз становилась на сторону банка. Несколько раз люди, лишившиеся своих домов, занимали деньги у друзей и родственников, но когда они приходили в суд, чтобы выкупить дома обратно на аукционе, они не могли этого сделать. Всегда находился кто-то, кто давал чуть больше, чем было у них.

– Ваши друзья говорили с представителями банка или с судьей Монтана, чтобы узнать,

нельзя ли найти какое-то компромиссное решение до лишения права пользования имуществом?

– С представителями банка – нет. Если только вы не имеете в виду Джимми Бернса, но он-то просто передает мнение верхушки. Они пытались говорить с кем-то более влиятельным, понимаете? Но их всегда отфутболивали. Что касается судьи Монтана, то она говорит им всем, что они должны сделать еще что-то, прежде чем передать дело ей на рассмотрение. Она говорит, что это, может, и не кажется справедливым, но закон на стороне банка. Человек подписывает законный документ, приглашаясь делать ежемесячные выплаты, и он будет им платить, даже если банк не захочет продлить срок платежи. Но, я думаю, существует какая-то загвоздка. Pаньше банк всегда продлевал.

– Боюсь, я согласна с судьей, Фиона, но также не могу не согласиться и с вами. Почему бы вам не позвонить в офис государственного обвинителя? Его имя, если кто-то из вас не знаком с человеком, которого им усадили на это место больше чем шесть лет назад, Кип Боухэнон. Я уверена, ему захотелось бы побеседовать с представителями банка, проверить, нет ли правопарушений с их стороны.

– Я так и сделаю. Это просто несправедливо.

– Позвоните и дайте мне знать, каких успехов им добьетесь, Фиона. Уверена, это будет интересно всем моим слушателям.

Рикки отключила собеседницу и сообщила своим слушателям, что подошло время рекламной паузы, по она вернется к ним через несколько минут, чтобы принять их звонки.

Ухмыляясь, она отодвинула стул и вышла в соседнюю комнату взять из холодильника содовой, представляя, что подумает Боу о деле, которое она ему только что подкинула.

Ей не пришлось долго ждать. Через несколько секунд ее помощник принес ей в кабину вещания записку. Бoy уже звонил и оставил для нее номер телефона, чтобы она перезвонила ему. Несмотря на то, что утро началось с неприятных воспоминаний о выстреле и выбивших ее из колеи откровений Кэрри о преподобном Брете Пирсоне, оставшиеся полтора часа в эфире Рикки провела с большим наслаждением, чем ожидала.

Кэрри не удалось, добиться, чтобы слесарь пришел в церковь раньше часа. Пропало больше двух часов. Чтобы, заполнить время и успокоить нервы, она включила радио и слушала Рикки, пока чистила свой и без того чистый дом. Она настолько погрузилась в спокойное, непринужденное общение своей подруги с теми кто звонил на радиостанцию, что вздрогнула, когда за звонил дверной звонок. Взглянув на часы, она с трудом поверила, что уже без десяти, час.

Прежде чем открыть дверь слесарю, она побежала в ванную и быстро вымыла и вытерла руки – она чуть не забыла о вызове.

– Эта дверь находится в церкви, мистер Лумис. Если вы пойдете со мной, я объясню секретарю мужа, что мы делаем.

Пересекая двор, она проклинала себя за то, что утратила представление о времени. Она намеревалась прийти за полчаса до того, как явится слесарь, и послать Аманду в город с поручением сделать копии. Теперь eй оставалось только надеяться, что женщина ничего не заподозрит и не станет звонить Брету в Спрингфилд на церковное собрание, чтобы предупредить его.

Дрожащими руками она открыла дверь, в дальнем конце здания. Прежде чем войти в офис мужа, она засунула руки в карманы, но обнаружила, что маленькая комнатка, которую обычно занимала трудолюбивая верующая секретарша, пуста, а телефон переключен на запись, и напряжение спало с нее. Она искоса взглянула на мистера Лумиса.