Греховный поцелуй

Ридли Эрика

– Но я не хочу, чтобы меня скомпрометировали сегодня. Я ведь говорила, что предпочитаю подождать до конца приема. К тому же Эванджелина говорит, что он ни за что на мне не женится.

– Ему придется это сделать, – послышался холодный голос леди Стентон. – А иначе его честь будет навсегда погублена.

– Ха, – прошептал он на ухо Эванджелине. – Моя честь погибла давным-давно. Уже много лет мне не приходится думать о репутации. Ты… другое дело. Повернись-ка.

– Что?

– Быстро! Повернись!

Он попытался сделать из

ее растрепанной гривы подобие нормального шиньона и закрепить это сооружение несколькими оставшимися, шпильками. И для первого опыта получилось не так уж плохо.

– А ну-ка, Сьюзен, войди туда! И поживее! Мы не можем тратить на это весь день. Я вернусь через пару минут, и как бы случайно войду, как только мне удастся заполучить еще одного свидетеля. Вон там мистер Тисдейл. Он вполне подойдет для этой цели. А ну, поспеши, пока Лайонкрофт не ушел. Бог знает, чем он там занимается. И не позволяй ему и в самом деле растлить тебя!

Прежде чем Гэвин успел отпрыгнуть к другой стене комнаты, дверь летнего флигеля распахнулась. Девчонка Стентон ввалилась внутрь, будто ее подтолкнули сзади, и дверь за ней так же стремительно захлопнулась.

– Добрый день, Сьюзен, – сказала мисс Пембертон ровным голосом. Ее тон и манеры были на удивление спокойными, учитывая лукавый блеск в глазах.

Мисс Стентон поперхнулась, скорчила гримасу и остановилась, переводя взгляд с Эванджелины на Гэвина и наоборот.

– Нам надо спешить. Матушка сейчас приведет Тисдейла.

Гэвин прислонился плечом к стене.

– Спешить? А зачем, смею спросить? Настал момент, когда мне надлежит растлить вас обеих?

Уголок рта мисс Пембертон дернулся.

– Уверяю вас, – сказала мисс Стентон, цедя слова сквозь стиснутые зубы. – Это не моя идея.

– Нам удалось все расслышать. Уходите, пока не вернулась ваша мать.

Мисс Стентон и Эванджелина вышли наружу, Гэвин закрыл дверь, и они все трое направились в сторону дома, подальше от того места, где над кустами ежевики была видна шляпка леди Стентон и бобровая шапка мистера Тисдейла.

– Как ваша мать узнала, где меня найти?

– Ей сказали близнецы. Но она не потрудилась спросить, один ли вы.

– Сьюзен! Сьюзен, дорогая! Куда ты пропала? – послышался фальцет леди Стентон, доносившийся из-за живой изгороди. – Мистер Тисдейл, не будете ли так любезны помочь найти мою дочь?

– Ваша мать ужасна, – прошептала мисс Пембертон.

– Знаю.

Мисс Стентон побледнела:

– Она идет! Что делать?

– Ничего. Мы вышли из летнего домика и идем себе как ни в чем не бывало. Как и все остальные.

Мисс Пембертон приняла расслабленную позу:

– Старайтесь выглядеть естественно.

Одна из боковых дверей дома распахнулась, и появился лакей, прикрывая рукой глаза от предзакатного солнца. Как только он разглядел трио, шагнул вперед и через секунду поравнялся с ними.

– Милорд, – сказал он, когда заметил, как Гэвин склонил голову. – У вас…

гость.

Что-то в нерешительности слуги вызвало у Гэвина дрожь, пробежавшую вдоль спины.

– Кто? – спросил он. – Полиция?

– Нет, – выдохнула мисс Пембертон, попятившись с такой силой, что ударилась спиной о серый камень стены. – Пожалуйста! Нет!

Лакей вручил Гэвину маленькую белую карточку. И, сколько бы он ни перечитывал, что на ней было написано, надпись не менялась.

«Нейл Пембертон».

Глава 20

Эванджелина вжалась в стену дома Лайонкрофта, желая, чтобы камни, цеплявшиеся за ее волосы и рвавшие одежду, поглотили ее целиком.

Лайонкрофт ничего не сказал, но то, как он смотрел на карточку и не поднимал глаз на нее, говорило само за себя. Это было более чем красноречиво: он молчал о том, что эти краденые минуты в летнем домике были прощальными, как и поцелуи, о том, что ей следовало бежать без оглядки, вместо того чтобы запускать змеев, и да поможет ей Бог.

Ей следовало бежать во весь дух, потому что, в случае если бы ее поймал отчим, она не смогла бы вырваться. Он нашел ее. Он будет бить ее, он посадит ее под замок… но пока еще не станет убивать. Пока еще не станет. Пока не сделает свое дело. Пока смерть не станет для нее более желанной, чем жизнь.

Она сделала попытку бежать.

Сильные руки схватили ее за плечи. Лайонкрофт. Гэвин. Слишком поздно.

– Нет, – сказал он, и голос его был тихим, настойчивым и решительным. – Что бы ты ни думала – нет! Доверься мне. Понимаю, что это невозможно, но все-таки попытайся.

– Я должна бежать, – ответила она шепотом. – Бежать. Я должна…

– Подожди.

Он нежно провел по ее щеке тыльной стороной ладони, лаская, но потом повернулся к лакею:

– Где он?

– Дойл проводил его в желтую гостиную, чтобы он там подождал вас, милорд.

– Хорошо. Проводи его наружу.

– Милорд?

– Проводи его на крыльцо. Пусть подождет меня там. Я не приглашал его, пусть ждет на крыльце.

Как только лакей исчез, взгляд мистера Лайонкрофта снова обратился к ее лицу. Он потянулся к ней и очень нежно коснулся пальцами кончиков ее пальцев. На шее у него выступили жилы, мускулы были напряжены, челюсти сжаты. Он бросил взгляд на Сьюзен.

– Ведите Эванджелину в дом. Сейчас же. И воспользуйтесь черным ходом.

– Я н-не знаю, как оттуда пройти в гостевые спальни, – заикаясь залепетала Сьюзен.

– Вам и незачем это знать. Оставайтесь в комнатах для слуг.

– Вместе со слугами?

– В качестве предосторожности. Это последнее место, где вас обеих будут искать. – Он открыл для них дверь черного хода: – Идите и позаботьтесь о ней.

Сьюзен, кивнув, толкнула Эванджелину к черному ходу. Та обернулась и посмотрела на мужчину, все еще стоявшего за приоткрытой дверью.