Греховный поцелуй
Шрифт:
И это действие не укрылось от глаз мистера Тисдейла:
– Откуда вам знать, что он не убийца?
– А откуда мне знать, что вы не убийца?
– Я? – Мистер Тисдейл уставился на нее: – Разве мы уже не пришли к выводу, что я не мог подкрасться и ударить его по голове палкой?
Эдмунд запрокинул голову, пытаясь проглотить последние капли виски из своей фляжки.
– Может быть, и так, но, несмотря на ваш почтенный возраст, полагаю, что поднять-то подушку вы можете.
Мистер Тисдейл взорвался:
– А
– Я… – начал было Эдмунд, затем помолчал, завинтил крышку на фляжке и сунул ее в карман. – Я полагаю, что мы никогда не узнаем, что случилось, а чего не было.
– Могли бы, – сказала Эванджелина, – если бы каждый проявил честность.
Мистер Тисдейл подался вперед, опираясь на трость:
– Вы хотите честности? Да? Очень хорошо. Я готов очиститься от подозрений прямо сейчас и здесь. И уж раз вы требуете честности, будьте любезны не гневаться, если я выскажу свое мнение.
Мгновенно все взгляды устремились к нему.
– В ту ночь я не пошел в свою спальню сразу. Это я признаю. Я хотел перемолвиться парой словечек с Хедерингтоном о его дочери. Я знал, что она юная, но не думал, что она практически дитя. И ни капельки не заинтересована во мне, должен добавить. Я хотел обсудить свои соображения с Хедерингтоном прежде, чем подписывать контракт. Она вообразила, что влюблена в учителя французского, и слухи о том, что эти двое целовались, оказались правдивыми, и потому ей требовалось немедленно выйти замуж. А что нужно такому старику, как я, если не такая молоденькая хорошенькая девочка, как Нэнси Хедерингтон? Надо вам сказать, я не желал брать то, что осталось после французского гувернера. Я отказался подписать контракт.
Леди Хедерингтон пошатнулась, будто внезапно ее охватил приступ тошноты:
– Моя дочь, как вы изволили намекнуть, молода и впечатлительна. Она была огорчена, когда мы выгнали месье Лефевра. Но все сказанное вами доказывает, что у вас была большая причина нанести ущерб моему мужу, чем мы все предполагали.
– Я не закончил.
Он сильнее сжал набалдашник трости.
– Когда я покидал кабинет, где оставил вашего мужа, как вы полагаете, кого я увидел рыскающим в холле, как не мистера Лайонкрофта? Я был удручен, мне не хотелось ни с кем говорить, поэтому я укрылся в полутьме коридора. И видел, как он вошел в кабинет, который я только что покинул.
– Это правда? – пробормотала Эванджелина едва слышно, обращаясь к Лайонкрофту.
Прошло мгновение, потом он скрепя сердце смущенно кивнул.
Она попыталась не думать о том, что это могло означать.
Дребезжащий голос мистера Тисдейла продолжил:
– Я бы пошел в свою спальню, но их голоса повысились до крещендо. Хедерингтон заявил – тут я точно повторю его слова: «Что бы ты мне ни сделал, Лайонкрофт, я это вымещу на Роуз».
Мускулы Лайонкрофта напряглись.
– Пра-аа-в-да-а? –
– Он повел себя со своим обычным шармом. – Узловатые пальцы мистера Тисдейла прижали трость к груди. – Лайонкрофт сказал: «Нет, если сперва я убью тебя». А потом послышался грохот.
– Гэвин, – взмолилась леди Хедерингтон. Лицо ее исказил ужас. – Пожалуйста, скажи мне, ты не…
Эванджелина молчала, хотя испытывала похожие чувства.
– Сказать тебе, что я не делал чего? Не приказал ему не бить тебя снова? Этого я утверждать не могу. К тому же он не согласился последовать моему совету. Такой человек недостоин того, чтобы жить в обществе. Но я его не убивал.
Эдмунд фыркнул:
– Тисдейл слышал, как ты угрожал его убить.
На щеках Гэвина заиграли желваки.
– Это так. Но не значит, что я его убил.
– Это не значит также, что ты пригласил его поиграть в шары, – усмехнулся Эдмунд. – По мне, так дело решено.
– Я его не убивал, – повторил Гэвин.
– Докажи сначала. – Эдмунд повернулся и бросил выразительный и насмешливый взгляд на Эванджелину. – Может быть, этот твой кусочек шелка и кружев попросит Господа помочь?
Эванджелина успела ухватить Лайонкрофта за сюртук прежде, чем он снова бросился на Эдмунда.
– Мне этого не требуется, – сказала она тихо. Все четверо повернулись к ней и уставились на нее. – Мистер Тисдейл сказал, что слышал, как они ссорятся в кабинете мистера Лайонкрофта, потом он услышал грохот. Но ведь кабинет не спальня. И подушки не производят грохота.
Мистер Тисдейл воззрился на нее:
– Вы защищаете честь вспыльчивого человека, полностью признавшего, что угрожал тому, кого вскоре нашли мертвым?
Эванджелина кивнула:
– Да. В кабинете не было подушек, чтобы мистер Лайонкрофт мог ими воспользоваться и задушить лорда Хедерингтона. Но даже если бы и были, ему пришлось бы тащить труп по длинному коридору, по лестницам через все гостевое крыло до спальни Хедерингтона, рискуя, что его кто-нибудь увидит, но этого никто не видел. Я считаю такой поворот событий маловероятным.
– Маловероятным, – хмыкнул Эдмунд, – но не невозможным. Откуда вам знать, что в ту ночь в кабинете Лайонкрофта не было подушек?
? Я…
– Мисс Пембертон, – перебил ее Лайонкрофт, обвив ее локоть своими длинными пальцами, – могу я поговорить с вами одну минуту без свидетелей?
– Нет. – Мистер Тисдейл погрозил им тростью. – Конечно, не можете. Это как раз и есть неподобающее поведение, о котором я говорил раньше. Вы полагаете, что мы все проследуем на ужин, в то время как вы ускользнете с мисс Пембертон и останетесь без свидетелей, наедине, чтобы провести небольшую «дискуссию»?
Лайонкрофт еще крепче сжал локоть Эванджелины: