Греховный поцелуй

Ридли Эрика

Новоиспеченная графиня не зря опасалась Эванджелину.

Должно быть, Франсина побывала в спальне лорда Хедерингтона и ей было что скрывать.

Она скоро уезжала, и Эванджелине следовало действовать быстро. Ей были нужны улики и информация. Кто мог знать тайны Франсины Радерфорд? Сьюзен. Эванджелина помчалась вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки разом, пронеслась по коридорам в крыло, где располагались гостевые спальни, и вбежала в комнату Сьюзен.

– Черт возьми, Эванджелина. Неужели

не могли подождать, пока моя горничная зашнурует мой корсет?

– Нет. – Эванджелина взяла руки Сьюзен в свои. – Франсина Радерфорд убила лорда Хедерингтона.

Сьюзен и ее горничная уставились на нее с разинутыми ртами.

Сьюзен первая обрела голос:

– Прошу прощения. Что?

– Его убила Франсина. Мне нужна помощь, чтобы доказать это. Скорее! Тогда в театре она ударила вас за то, что вы будто бы распространяли ложь. Но была ли это ложь?

Сьюзен сделала шаг назад и принялась разглаживать кружева на своем корсаже.

– Нет. Я говорила правду.

– Вы знаете ее лучше меня. Почему она могла это сделать?

– Откуда мне, черт возьми, знать? – Сьюзен принялась расхаживать по комнате. – Я подумала, что она все еще влюблена в него.

Эванджелина уставилась на нее:

– Но разве она не замужем за его братом?

– Это величайшая ошибка в ее жизни. Ну, если не считать убийства Хедерингтона.

– Франсина Радерфорд была влюблена в лорда Хедерингтона, – медленно произнесла Эванджелина, стараясь проиграть в уме те моменты, когда она была свидетельницей их общения.

– Безумно, – подтвердила Сьюзен. – Я делаю ударение на слове «безумно». Она долгие годы унижалась перед ним, ставила ему всевозможные ультиматумы. Но с таким хамом, как Хедерингтон, это не имело успеха. У него был единственный ответ на это: он принимался ухаживать за другими женщинами. По слухам, Франсина приняла предложение Бенедикта, чтобы вызвать ревность Хедерингтона, но, так как он не попытался вернуть ее, она была вынуждена идти до конца и выйти замуж.

– Но все это, похоже, давняя история, – нахмурилась Эванджелина.

Сьюзен кивнула:

– Верно. Но мне известна и недавняя. Я случайно услышала, как Франсина говорила Хедерингтону, что, если им повезет, он сможет одарить ее тем, на что не способен ее муж.

– Чем он мог бы одарить ее?

– Младенцем, Эванджелина.

Эванджелина открыла рот от удивления:

– Бенедикт Радерфорд не может стать отцом?

– По-видимому, не может.

– Но ведь у Франсины растет живот!

– Что? – изумилась Сьюзен.

– В этом-то и дело! Вот почему она совершила убийство. Чтобы стать матерью следующего наследника.

Сьюзен широко раскрыла глаза:

– И что нам теперь с этим делать?

– Мы ее остановим. – Эванджелина стремительно распахнула дверь: – Скорее за ними, пока еще не поздно!

– Постойте!

Возьмите это. – Сьюзен открыла выдвижной ящик с дорожным комплектом письменных приборов и сунула в руки Эванджелины сложенный листок. – Это копия скандального листка, в котором появилась эта колонка. Я сохранила все статьи, чтобы напоминать себе, что происходит, когда не хранят секретов.

Эванджелина взяла бумагу и бросилась на поиски Гэвина.

Она застала Гэвина с кистью в руке, добавляющим на холсте несколько завитков к роскошной гриве ее волос.

– Гэвин, я… Ангелы небесные, это я?

Он кивнул, не видя смысла отрицать это.

– Мне казалось, ты хотел написать меня обнаженной.

– Я подумал, что если напишу тебя одетой, то смогу повесить портрет на виду и буду им любоваться. Если, конечно, меня не приговорят за убийство.

– Никогда. – Она сунула ему в руки обрывок газеты. – За этим я и пришла к тебе. Я знаю, кто убил лорда Хедерингтона.

Он отбросил кисть и взял у нее листок бумаги.

– В самом деле? Кто?

– Франсина Радерфорд. Она беременна от Хедерингтона. – Эванджелина жестом указала на обрывок газеты в его руке: – Прочти эту статью, и ты поймешь. Бенедикт уже приказал заложить их карету, но Сьюзен позаботится о том, чтобы она не уехала. А я прибежала сказать тебе.

Сердце Гэвина бешено забилось. Постой! Если можно не опасаться виселицы, это означает… это означает…

– Постой, – сказал он умоляюще, привлекая Эванджелину в объятия. – Не покидай меня. Не уезжай. То, что я сказал прошлой ночью, правда. Я хочу… Подожди меня. Я сейчас вернусь. Только хочу убедиться, что Франсина не улизнет до приезда судейских.

Он прижался к ее губам поцелуем и выпустил из объятий. Но только на мгновение. Слава святым! Если Франсина будет арестована, он сможет выполнить все обещания, которые так хотел дать Эванджелине прошлой ночью.

– Я буду ждать твоего возвращения, – пообещала она, улыбнувшись. – Откровенно говоря, мысль об отъезде вызывает у меня желание утопиться в ближайшей реке.

По его рукам пробежала дрожь. Не успев задуматься над своими словами, он сказал:

– Так погиб мой отец.

Эванджелина побледнела:

– О нет. Я не собиралась… я думала о карете… и знала, что ты ничего с ней не сделал, но…

– Я во всем виноват.

? Что?

Эванджелина отступила на шаг и остановилась, безвольно опустив руки.

Он содрогнулся и решил все ей рассказать.

– Помнишь, моя сестра упомянула о моей любви к скачкам?

Она кивнула, хмурясь. В глазах ее застыл страх.

Черт возьми! Он не хотел ей рассказывать об этом… но она заслуживала правдивого признания. Она должна была услышать его от него, а не питаться слухами и видениями.