Гремучий студень
Шрифт:
– Дальше, сволочь! – Порох привычно сгреб арестованного за шиворот. – Дальше!
– А дальше все. Примерно через час приходит банда. Трое заходят за мешками и ящиками, а двое караулят – у Горбатого моста и на задках.
– Главарь их приходит к тебе? – полковник навис над аптекарем. – Сам Бойчук, а?
– Так они не представляются, а я фамилий не спрашивал. Деньги приносят сразу, платят по-честному. Меня не обижают.
– Смотри, если врешь, я тебя так обижу – мокрого места не останется!
– Что вы, что вы, – запричитал Шлейхман. –
Унтер-офицер поднялся и застегнул мундир.
– Ваше высокородие! Я так понимаю, что раз подвал в аптеке забит мешками, то заказ бомбисты уже сделали. Всего-то надо нарисовать круг на стене и за мальцом проследить. Он к тайному логову нас и выведет.
– Как же, угонишься ты за мальцом, – Порох задумчиво постукивал пальцами по темечку аптекаря, а тот застыл, ни жив, ни мертв, боясь пошевелиться. – Нет, нет, это бесполезно. Какой бы прыткий не был соглядатай, за уличным шпаненком не поспеет. Он ту местность лучше нашего знает, нырнет под забор или через щель протиснется, и был таков. А если он еще и смышленый, то слежку заметит и предупредит банду, что аптекарь их продал. Больше они к Шлейхману не сунутся. Разве что отомстить захотят, да подстерегут однажды в темном переулке…
Аптекарь застонал от ужаса и начал сползать со стула.
– А ежели мы их подстережем, Илья Петрович? – выступил вперед Кашкин, оттирая плечом жандарма. – Устроим засаду в подвале. Возьмем городовых побольше, авось справимся.
Порох оборвал его взмахом руки.
– Видел я, как вы справляетесь… Но идея мне нравится. Засаду устроим в подвале, под мостом и на задах аптеки спрячем еще две дюжины людей.
– А кто командовать будет? – ревниво спросил городовой. – Полиция или… эти?
– Командовать буду я, – полковник закурил папиросу и только потом набросил на плечи шинель. – Проедусь, нужно размяться. А то скисну совсем.
Он распахнул дверь и столкнулся на пороге с Мармеладовым, но не удивился его визиту, даже обрадовался.
– А, г-н бывший студент! Не желаете разделить миг моего триумфа? Мы едем ловить банду.
– Охотно составлю вам компанию, – сыщик тоже не выказал удивления. – Но прежде мне нужно рассказать вам об убийстве одного фотографа…
– Это по дороге успеется. А вы чего встали? – обернулся Порох к полицейскому и жандарму. – Умойте этого слизня и догоняйте нас поскорее!
Аптека располагалась в первом этаже доходного дома и имела отдельный вход, чтобы запертые ворота не мешали болезному люду, если уж станет невмоготу, постучаться за микстурой посреди ночи или рано утром. Улицы давно опустели. Унтер-офицер подождал, пока Шлейхман нарисует круг на дубовой двери, затолкал аптекаря внутрь и повел в подвал, стараясь не смотреть на банки с пиявками, стоящие в шкапу, за стеклянными дверцами.
– Пакость какая, – морщился жандарм. – И что, находятся олухи, которые эту дрянь на себя лепят?
– Ле… Лепят, – заикался аптекарь. – Многим нра… Нравится. Если печень болит или ми… Мигрени частые… Полезные
– Не понимаю. Кровососы и вдруг полезные.
– Ну, вы же по… Полезные, – Шлейхман прикоснулся кончиками пальцев к синяку, набухающему вокруг левого глаза, выдвинул один из ящичков и достал стеклянный флакон с мазью. – Для о… Общества.
– Пасть захлопни! – разозлился унтер-офицер. – Не то я тебе второй фонарь подвешу. Ступай в подвал, нечего тут маячить.
Он оглянулся на витрину и поспешил увести аптекаря вниз по лестнице.
Кашкин спустился в подвал спустя четверть часа.
– Прибегал беспризорник, – доложил он. – Близко подходить не стал, на другой стороне улицы потоптался чуток и тикать.
– А круг оборвыш разглядел? – встревоженно спросил Порох.
– Разглядел, – подтвердил городовой. – Круг белый, он на темной доске отлично виден.
– Смотри у меня, касторка! – набросился полковник на Шлейхмана. – Если обманул и знак на двери означает, что тебя арестовали, а в аптеке засада, то я тебя в этом подвале, закопаю. Живьем!
– Я не вру, не вру, – аптекарь затрясся и отполз в угол. – Скоро сами убедитесь.
– Бандиты всегда быстро приходят? – уточнил Мармеладов, внезапно проявляя интерес к разговору. – Стало быть, живут неподалеку. Я бы тоже обратился к ближайшему аптекарю. Не таскать же эту тяжесть, – сыщик похлопал рукой по мешкам, на которых сидел, – на другой конец Москвы.
– Подождем, – полковник достал портсигар, но, вспомнив, что поблизости бертолетова соль, передумал курить. – Подождем пока… Родион Романович, у вас есть с собой револьвер?
– Нет.
– Может быть, нож или кастет?
– Нет.
– Ничего смертоубийственного в карманах не носите? Неужто боитесь, что потянет, – Порох замялся, – на старое?
– Нет.
– «Нет, нет»… Заладили одно и то же! А я серьезно спрашиваю. Могу ли я вам, г-н бывший студент, доверить оружие? Скажем, для самозащиты.
– Доверять или нет – это каждый сам решает, – пожал плечами сыщик. – Но я избавлю вас от мучительного выбора. В этом подвале мне оружие не понадобится.
– Отчего же? Заварушка грядет жаркая.
– А вы поставьте себя на место бомбистов.
– Вот еще выдумали! – вспыхнул следователь.
– Поставьте, поставьте. Это иной раз полезно, – усмехнулся Мармеладов. – Зайдут сюда трое. Вы рявкнете: «Никому не двигаться!» Они, разумеется, не послушаются.
– Почем вы знаете?
– Вряд ли в банде убийц найдутся люди, которых можно взять на бас. Они же там все жесткие, как давешний ледяной комок. Сами говорили. Стало быть, бомбисты выхватят свои пистолеты и начнут стрелять. В кого сперва нацелятся? В того, кто кричал, – сыщик навел на Пороха указательный палец, словно револьвер, – то есть в вас, Илья Петрович. Затем откроют огонь по мундирам, чтобы положить трех городовых и трех жандармов, – он переводил палец с одного на другого, – а последним прикончат аптекаря, который их предал.