Грешники. Внебрачная дочь
Шрифт:
Пленительно улыбнувшись, он склоняется к моему уху. Ведя носом по виску, втягивает запах.
Щекотно...
Я ёжусь, ещё сильнее прижимаясь к его твёрдому телу, а он обнимает, зарываясь пальцами в волосах на затылке, сжимая их в кулак. Чувствую себя маленькой беззащитной девочкой в опытных, сильных руках.
Между нами пятнадцать лет разницы! Боже мой, это не много, но и не мало.
Пугает меня этот факт?
Совсем нет. Он — любовь всей моей жизни. Мой первый мужчина. Первый и единственный, кому я не побоялась отдать не
Говорят, первая любовь самая яркая и самая сильная. Она никогда не стирается из памяти. Она живет вечно, если её беречь и лелеять.
Первая любовь чистая и самая искренняя.
Другой любви я никогда не хотела.
— Босс, ещё отметьте тот факт.., что...
Моё дыхание сбивается, как только влажный язык Итана, скользнув по моей шее, ныряет в ушную раковину. Облизывает её. Наполняет жаром. Вздрагиваю, когда зубы смыкаются на кромке уха, и тихо стону.
Мы постепенно перемещаемся в какую-то комнату. По всей видимости в нашу спальню. Он ласкает меня языком. Ртом спускается к ключицам, оставляя на теле влажные следы и укусы.
— Божжже… Ты меня испортил, грешник... — отрывисто выдыхаю, прижатая его телом к первой подвернувшейся плоской поверхности. — Я теперь постоянно тебя хочу. Что мне грозит за сексуальные домогательства босса на рабочем месте? — мой шёпот превращается в сбивчивую череду слов. Удары сердца усиливаются. В ушах оглушающе гремит пульс.
— Ремнём отшлепаю, — глухо стонет Святой, прикусывая мочку уха.
Его руки пускаются во все тяжкие. Они везде. Шарят по всему телу. Гладят меня, тискают, раздевают…
— А как же удовлетворение и прочие извращ… ох… — всхлипнув, ощущаю на сосках скользящую прохладу и следом прикосновение к ним горячего языка. В теле короткое замыкание происходит. Каждая клетка огненными всполохами взрывается. Запрокидываю голову и прикусываю губу, чтобы громко не застонать. Пах пронзает острым удовольствием, когда Итан втягивает в рот один из набухших комков плоти. Вцепившись ему в волосы, я невольно изгибаюсь. Он прикусывает сосок…
Божечки… Боже… Божжжеее…
Свожу колени вместе, как только его пальцы, расстегнув пояс джинсов, ныряют под резинку трусиков. Касаются моего лобка. Задевая клитор, ползут ниже, жалят кожу приятными импульсами.
— У меня тампон… — скулю, ощущая бешеную циркуляцию крови в венах.
Если бы не обстоятельства, я бы сама его изнасиловала. Но в доме мы, к сожалению, не одни.
— Царевна, мне похрен. Честно, — рычит Святой, будто у него сорвало тормоза. — У меня от тебя крыша едет. Малыш, идём в ванную. Обещаю, никто не заметит нашего короткого отсутствия. Я, пиздец, как тебя хочу… Подохну если не трахну.
— Ты с ума сошёл, — шепчу я, поспешно вытаскивая его руку из трусов. — За дверью дочь и твоя мать. Я не смогу!
— Дай мне пять минут, — умоляет он охрипшим голосом. В упор полосует меня долгим пьяным взглядом.
—
— Жадюга… — в порыве мести он кусает меня за губу. Взвизгиваю, но возмутиться не успеваю. Затыкает мне рот глубоким поцелуем. Настолько долгим, что губы начинают неметь.
– -------
[1] — Привет, Ника. Слышишь меня?
[2] — Понимаешь меня?
Глава 36. Незакрытые гештальты
Анна
— Итан… — осторожно толкаю в грудь, когда очередной счастливый визг Ники отрезвляет меня.
Поцарапанные щетиной губы саднят. В лёгких не хватает воздуха.
Синхронно издаём разочарованные вздохи, потому что отрываться друг от друга слишком мучительно, когда каждый из нас горел этим моментом долгих четыре года. Мечтал об этом каждый божий день.
— Прости, мы оба этого ждали. Подождём ещё чуть-чуть. Ради нашей малышки.
Кивнув, Святой нехотя выпускает меня из рук. Развернувшись, падает спиной на шкаф.
Вместе переводим дыхание.
— Знаешь, мы с тобой слишком похожи, Царевна, — хрипит он, не в состоянии унять возбуждение. — Есть у нас много общего. Я такой же неисправимый собственник, каким был раньше.
Встречаемся взглядами. Его глаза транслируют калейдоскоп эмоций. Как самых ярких и позитивных, так и достаточно опасных…
Узнаю в нём бывшего копа.
— Я тоже, знаешь ли, очень-преочень ревнивый босс, — сделав выразительную паузу, Итан склоняет голову набок, подозрительно щурится, пока я привожу себя в порядок.
Шестое чувство подсказывает мне, что мой будущий муж включил ревнивца без намёка на шутку. В чём спустя секунду я убеждаюсь.
— Замечу поползновения навязчивых членистоногих особей в сторону моей женщины, мгновенно порву на британский флаг.
Ну вот. Началось. Он действительно на такое способен. Я-то знаю. Помню, как Святой вырубил «соперника» одним ударом. Тот даже не успел натянуть на задницу штаны. Но больше я не намерена давать ему поводов для этого разрушительного чувства. Ни капельки к этому не стремлюсь!
— Если я скажу, что усвоила важный жизненный урок из прошлого? И больше никогда не стану провоцировать любимого мужчину на ревность — вопрос будет закрыт?
Между нами повисает томительная пауза. Я почему-то теряюсь. Покрываюсь краской стыда, вспоминая, сколько косяков было допущено мною по глупости.
Сначала он спас меня от сексуального насилия в аэропорту, вырвав из лап озабоченных таможенников. Затем я вляпалась в прискорбный инцидент с Иваном, который едва не оборвал наши с Итаном жизни. Вишенкой на торте стал момент пришествия Святого в наш с Арсом номер для новобрачных. И всё бы ничего, если бы мы с Тарасовым тогда не трахались…