Грешники
Шрифт:
— Завтра, — безразлично пожимает плечами. — Тридцать три.
— Блин, Стас! — Чувствую себя ужасно неловко. — Почему раньше не сказал?
Он забирает у меня чашку, до середины наполняет ее душистым зеленым чаем и осторожно вкладывает в мои раскрытые ладони. Мне нравится шершавость его рук, и немного грубые, совсем не как у Гарика, крупные пальцы с не самой идеальной формой ногтя. У Гарика были руки аристократа, какого-нибудь Эрика из диснеевской «Русалочки», а у Великана руки варвара. Ну или если искать аналогию — Чудовища,
— А должен был сказать? Зачем? Это обычный день, просто еще один год в копилку. Будет мне полтинник — тогда буду подводить итоги, чего я там нажил, кроме седин. Пей, пока не остыл. Есть хочешь? Могу что-то заказать из ресторана.
Я искренне собираюсь сказать нет, потому что на фоне болячки и организованных Лисиной переживаний, аппетит улетел от меня в теплые края и не обещал вернуться. Но вместо этого выкатываю — искренне неожиданно даже для себя самой:
— Хочу гору теплых роллов с кальмарами, красной рыбой и белым крабом. Без угрей и креветок — терпеть их не могу.
И, обалдев от собственной наглости, громко шмыгаю, подтягивая воротник халата почти до самого носа.
Стас только усмехается, плюхается рядом на диван, достает из-под левой диванной подушки маленький ноут и быстро делает заказ. Потом поворачивает ноутбук экраном ко мне, и я обалдеваю от того, что там целых восемь наименований общей массой больше килограмма.
— Ну ты же хотела гору, — напоминает Великан, и выглядит крайне довольным собой, потому что смог меня удивить. — У тебя крайне приземленные желания как для женщины, которая катается на «Бентли».
Наверное, он прав.
Меня никогда не интересовали «красивости» жизни и бурлеск.
Мне нравится, что я могу заработать на все, что нужно мне и моей дочери, что в случае чего — у меня есть счет с банке на самый черный из черных дней, что когда Лисиц подрастет, я смогу нанять ей хороших репетиторов, а если у нее будет желание — оформить в какой-нибудь престижный университет. Для меня деньги — это про возможность жить, а не про эксклюзивные украшения от Картье и сумки по цене бюджета маленькой страны.
— Я просто нищебродка в душе, — вспоминаю фразу, которую когда-то сказала Ленка, когда удивлялась, почему я, при хорошей должности и зарплате, не покупаю платье в «ЦУМе», а ищу что-то на распродаже. — Это как колхоз, который из человека невозможно вывезти — слышал такую поговорку?
— Ага, слышал. Тупая поговорка. Чай пей, Отвертка, тебе надо много жидкости.
— А у тебя есть вторая кровать? — Делаю «большие глаза». — Не боишься ловить ночью карасей?
Он отрывает взгляд от экрана, немого поворачивает голову в мою сторону и с легкой, но крайне довольной улыбкой, заявляет:
— Я тоже не против, чтобы ты осталась у меня на ночь.
Ох, черт. У меня слишком длинный язык. Это все из-за мяты и липы — я после ванной чувствую себя зефиром, который
К счастью, Стас не заостряет на этом внимание.
Что-то еще недолго ищет в ноуте, потом берет телефон и извиняется, что ему нужно поговорить по работе. Я мысленно готовлюсь к тому, что он ускачет в другой конец квартиры и будет оттуда по-шпионски шептаться, но нет — он просто говорит о работе: о машинах, о каких-то запчастях, о договорах, называет незнакомые мне фамилии.
Почему я вообще решила, что у него должна быть «неучтенная бывшая»?
«Наверное потому, что такие мужики в наше время не бывают бесхозными», — прагматично подсказывает мой внутренний голос, и приходится снова напоминать себе, что я на него в любом случае не претендую.
К тому времени, когда привозят наш заказ, я чувствую себя чуть ли не готовой повторить все двенадцать подвигов Геракла — нос дышит легко, температур упала до тридцать семь и три, а у меня разыгрался такой дикий аппетит, что от аромата, который клубится над термоупаковками, буквально полный рот слюны.
— Кажется, по своей физиологии я все-таки мужчина, — говорю с набитым ртом. — Считай, мое сердце у тебя в кармане.
— И это на одних «Маэстро», — цитирует «Самая обаятельная и привлекательная», и я буквально подпрыгиваю на диване. — Отвертка, ты прямо оживилась.
— Давай посмотрим! В ютубе точно есть — обожаю этот фильм!
Он торжественно вручает мне пульт, уходит на кухню и возвращается уже с двумя большими тарелками, куда выкладывает немого васаби и пластиковую тарелку с соусом.
Мне кажется, это чуть ли не первый идеальный вечер за последний год.
Хотя, и не хуже того, что мы провели у него за городом.
Но, было бы слишком хорошо, если бы всю эту идиллию не нарушил входящий на мой телефон. Я переживаю, что это может звонить няня и придется быстро возвращаться домой, но на экране номер одного из моих юристов.
— В среду нам предлагают встречу сторон, — говорит он и его голос звучит немного озадаченно.
— Зачем? С чем это может быть связано? — Я промокаю губы салфеткой и с благодарностью улыбаюсь Великану, потому что он ставит фильм на паузу.
— Сторона Лисиной утверждает, что у них есть документы, которые будут нам интересны.
— Правильно я понимаю, что в данном случае «интересны» означает «прижмут нас к стенке»?
— Скорее всего. Вы не предполагаете, что это может быть?
Я могу предположить, что угодно.
Абсолютно любой трэш.
В том числе и то, что ради своей материальной выгоды и победы Лисина прикажет вырыть собственного сына, но обвинит в этом меня.
— Понятия не имею, — моя внутренняя тревожность снова поднимает голову. — Нам следует идти на эту встречу?